— Там, у озера.
— Значит, так: они, конечно, будут рады, увидав нас. Мы возьмемся их вывести, а там столкнем в трясину.
— Это удобно и с другой стороны: в случае чего подумают, что они сами погибли в болоте, — добавил черный. — Может, посмотрим теперь, все ли в порядке?
— Успеем. Сначала покончим с этим делом, — ответил молодой.
Они обошли плотину и направились в ту сторону, где находилась стоянка.
Шаги и шорох давно уже утихли, а друзья все еще, едва дыша, лежали в своей засаде.
— Слушай! — дрожащим шепотом сказал Виктор. — Ущипни меня: может, я сплю.
— Двое не могут видеть один и тот же сон, — ответил Мирон. — К сожалению, это дикая правда. Что будем делать? Удирать или сидеть здесь?
Виктор подумал и сказал:
— Пожалуй, все равно: тут ли сидеть, или попасть к ним на глаза.
— Искать нас они не будут, — заметил Мирон.
— Почему? — удивился Виктор. — Именно будут искать.
— Ты слышал, что они говорили? — рассудительно сказал Мирон. — Мы же их встретим с радостью. Так оно и было бы на самом деле. А если не встретим?
— Тогда они и будут нас искать.
— Так, да не так. Будут кричать, звать нас, даже стрелять, чтобы мы сами пришли к ним. Не могут же они подумать, что мы прячемся от них. Они же наши «избавители»!
— Да, — улыбнулся Виктор.
— Ну, и если не отзовемся, они подумают, что мы погибли. А шнырять, искать, как беглецов, они не станут, это неразумно.
Такое рассуждение немного успокоило друзей. Им следовало только, как говорят, сидеть да не рыпаться и дождаться, пока враги покинут остров.
Вскоре действительно послышался выстрел.
— Зовут нас! — засмеялись хлопцы.
Вот и в другом месте послышался выстрел, за ним донеслись крики. Они то приближались, то отдалялись: видно, бандиты ходили по всему острову.
Наконец голоса начали приближаться, послышался хруст валежника, и оба человека вышли к плотине.
— Наверно, они где-нибудь в этой части острова, — сказал один из них.
— Странно, что не отзываются, — ответил другой. — Не может быть, чтобы наши выстрелы и крики не были слышны.
— Покричим еще. Если нет, значит, нет.
— А они не могли как-нибудь выйти?
— Кроме того места, пройти негде даже в самое сухое лето, — послышался голос черного. — Куда бы они ни сунулись, везде гибель.
— А может, каким-либо образом узнали о нашей дороге?
Черный дядька засмеялся.
— Ты сам уверен, что пройдешь?
— Не очень. В таком случае, быть может, нам не стоит и волноваться?
— Дай бог.
И они опять принялись стрелять и звать:
— О-о-го-го-о! Сюда!..
Хоть и не до смеха было нашим друзьям, но они не могли не улыбнуться.
— Вот благодетели нашлись, чтоб они сами потонули! — сказал Мирон, когда незнакомцы отошли.
— Хоть три года буду следить, — зло сказал Виктор, — а отдам их под суд. Пойдем домой.
— Ох, — простонал Мирон, — все тело онемело: часов пять лежали неподвижно.
И они пошли к стоянке. Позади слышались крики и выстрелы «благодетелей». Хотя друзья и не боялись, что враги начнут их искать, но все время чувствовали себя в опасности.
— Хуже всего, что огонь нельзя разводить, — говорил Мирон. — Они вернутся, увидят, — костер кто-то поправлял, и сразу догадаются, что мы тут. А огонь тем временем может погаснуть.
— Подсунем толстые сучья под пепел. Может, не обратят внимания, — предложил Виктор.
— А если заметят? — обеспокоился Мирон. — От этого может зависеть наша жизнь.
— Не опасно ли трогать наши запасы? — вспомнил Виктор. — Тоже могут заметить.
— И это правда, — задумался Мирон. — Вот дурацкое положение: смотреть на свою собственную еду, голодать — и не сметь дотронуться до нее!
Все это могло показаться даже смешным, если бы не было так опасно.
Не сиделось на месте. Все время посматривали в ту сторону, откуда доносились крики и выстрелы. Наконец Виктор не выдержал.
— Нет! Не могу! Идем, спрячемся поблизости.
Отошли в болото, в заросли, и там засели. Отсюда были видны и стоянка, и дорога, по которой могли прийти враги. А вот они и показались. Подошли к шалашу и уселись возле костра.
— Чтобы окончательно увериться, надо подождать до вечера, — сказал молодой. — Если они живы, то должны явиться ночевать.
— Но в таком случае мы сегодня не сможем вернуться назад, — заметил чёрный.
— Ну и что ж? Переночуем. Вот и шалаш есть. Даже барсучья шкура в нем. А вон и половина зайца, и рыба висит. Заяц, видно, еще свежий. Значит, вчера они тут были. Если погибли, так только сегодня.
Бандиты подбросили в огонь дров. Черный вынул из мешка хлеб, сало, соль.
Увидели все это хлопцы, и у них даже слюнки потекли.
— Может, попробуем зайца? — сказал молодой.
— Не стоит возиться…
— Ну, так я небольшой кусок себе испеку. Подошел, взял зайца и сказал:
— Какой истерзанный… Видно, у них и ножа нет.
— А ведь как-то держались, чертовы дети! — буркнул черный. — И как они зайца поймать сумели?
— Наверно, их обучают разным таким штукам, — сказал молодой, отрезая ножом тонкий ломтик мяса.
С минуту помолчали, глядя, как печется мясо.
Приближался вечер. Теплом и покоем веяло от деревьев, молчаливо обступивших шалаш. Видно, это настроение невольно охватило младшего.
— Может, плюнуть на всю эту затею, пойти домой, пока не поздно? — предложил он. Черный сурово взглянул на него.
— Через две недели нам понадобится это место. Потеряем его — самим придется рисковать жизнью. Неужели из-за этих щенят ты согласен пострадать?
— Да я говорю только потому, что уверен в их смерти. Иначе почему не приходят так долго?
— Чтобы быть твердо уверенным, нужно переждать ночь, — сурово сказал черный.
Молодой вынул мясо, почистил его, посолил и со вкусом стал есть.
— Совсем неплохо, — сказал он, — советую попробовать.
— Не хочу этого добра, — махнул рукой старший бандит.
Хлопцы едва не плакали, глядя, с каким аппетитом ест враг с трудом добытое ими мясо. Да еще с хлебом, с солью! Хоть бы чуточку хлеба и соли отведать!
— Давай спать, — предложил старший. — Если придут, не обидятся. Они и надеяться не смели увидеть тут людей, которые могут их вывести.
Виктор сжал кулаки, заскрипел зубами и едва не заревел от бессильной ярости.
Старый влез в будку, положил под себя ружье и разлегся на шкуре.
— Посмотри, там они черепаху поставили под березовый сок, — сказал он. — Пить хочется. Молодой пошел, взял черепаху, напился и понес своему товарищу.
— Славная вещь, дай им бог здоровья, — засмеялся тот.
Потом и второй влез в шалаш. О чем-то еще поговорили там, но хлопцы не могли разобрать слов.
Наступила тишина. Только какая-то вечерняя птица изредка нарушала покой.
Пришла ночь. Ребята сидели в своей засаде, как окаменевшие. Им казалось, что в этой тишине слышно не только каждое их движение, но и дыхание, даже стук сердец. Долго не отваживались они пошевелиться. Нот уже и храп послышался из будки, а они все еще боялись вылезать. От холода и сырости пробирала дрожь.
— Ну, давай, — прошептал Виктор.
Пошевелились — и сейчас же хрустнул прошлогодний сухой камыш. Замерли, затаили дыхание, прислушались — ничего. Полезли дальше.
И тут произошло самой жуткое: Мирон запутался ногами в лозняке и… брякнулся на землю.
В будке сразу зашевелились, и оттуда высунулась голова черного бандита с ружьем в руках. Он посмотрел во все стороны, прислушался, подождал несколько минут и опять спрятался.
— Что там? Может, они? — послышался сонный голос молодого.
— Нет. Видно, зверь какой-то…
Хлопцы припали к земле в самых необычных позах. Мирон уткнулся лицом в грязь, задрав ногу. Виктор сначала сидел на корточках, потом повалился на бок и оперся одною рукой о землю. Пришлось еще долго ждать, пока смогли двинуться дальше. Наконец поползли.