Через несколько шагов Виктор остановился.
— Смотри! — крикнул он. — Никак грибы? Может, и их можно использовать? Нет, кажется, волчьи.
Мирон наклонился. Он увидел бурые грибы, похожие на сушеные груши, воткнутые острыми концами в землю. Множество таких сморщенных «груш» виднелось вокруг.
— Это сморчки, — сказал Мирон, внимательно рассмотрев их.
— Их можно есть?
— Можно, они даже вкусные, но эти слишком старые. Сморчки — первые наши грибы. Они появляются сразу, как только растает снег.
— Если можно есть, нечего перебирать, — старые или нет.
— Это как сказать. Старые небезопасны — ядовиты. А в этих столько песку и грязи, что их и вымыть нельзя.
— Тогда поищем молодых.
— Поищем.
Начали искать, но дело это оказалось очень медленным: почти для каждого гриба приходилось создавать «комиссию», чтобы выяснить, старый он или молодой. Боясь отравиться, выбросили немало и хороших грибов, но все же постепенно набиралось больше и больше бесспорно хороших сморчков. Вот уже скоро полная шапка будет…
И тут на шею Мирону упало несколько капель дождя.
— Дождь! — закричал он не своим голосом, словно горячая смола обожгла ему шею, бросил шапку с грибами на землю и на длинных своих ногах помчался так, что Виктор сразу потерял его из виду.
Виктор, посмотрев на небо, увидел, что большой опасности нет: легкая тучка хотя и уронила несколько капель, однако сильным дождем, кажется, не грозила. Подхватив шапку Мирона, Виктор побежал следом за ним. Через несколько шагов он увидел на земле орехи, тачала небольшую полоску, а потом целую кучку. А капли больше не падали с неба.
— Стой! Назад! Орехи растерял! — закричал Виктор и начал собирать орехи. Вскоре вернулся и Мирон.
— Чего ты полетел, как сумасшедший? — набросился на него Виктор. — Видишь, добро рассыпал! Дождя же нет.
— А ты забыл, как мы дрожали над огнем? — ответил тот. — Хочешь еще раз рискнуть? Хорошо, что так обошлось. Поздно бежать, когда большой дождь пойдет!
Искать все до последнего ореха не хотелось, друзья находились недалеко от стоянки, а потому решили подобрать остальные в другой раз.
Вскоре оба вернулись в лагерь. Здесь все еще весело горел костер. Вымыли сморчки, бросили в огонь. Грибы сморщились так, что, казалось, и есть нечего. Да и пепла набилось в них столько, сколько было и самих грибов. И все же еда получилась достаточно вкусной. А знаешь, что? — сказал Мирон. — Мне кажется, что пепел неплохо заменяет соль.
— Ну и ешь на здоровье, этого добра хватает, — ответил Виктор. — Вот только жаль, что второго блюда у нас нет и приходится сразу приниматься за третье — за орехи.
— Зато вообще сегодня обед у нас барский. Изысканный и вкусный.
После обеда сразу же принялись строить шалаш. Долго прикидывали, как без топора и ножа взяться за работу, и наконец нашли неплохой выход. В тех кустах, где поймали зайца, они выбрали удобное местечко и над ним связали вершины молодых деревьев, росших здесь довольно густо. «Сруб» получился отличный. А переплести лозняком стены, устроить крышу было совсем не трудно.
Часа через два шалаш был готов. Вышел он на славу. Чтобы было чисто, пол засыпали слоем мелкого песка. Постели сделали из прошлогоднего камыша и осоки. Радость хлопцев была безмерной. Любовно осматривали они свое сооружение, затыкали каждую щель, обламывали каждую лишнюю веточку, любовались и снаружи и изнутри. Сделанный собственными руками шалаш казался им лучшим жилищем в мире.
— Теперь я согласен жить здесь хоть целое лето! — сказал Виктор.
— Сюда орехи положим, а в этом углу — сухие дрова, чтобы поддерживать огонь во время дождя, хозяйничал Мирон.
Когда шалаш (или «юрта», как говорил Виктор) был готов, решили сразу же уладить дело с огнем. Главную базу для него выбрали в той ямке под корнями дерева, где было их логово.
— Надо выкопать яму глубже, чтобы жар в ней долго сохранялся, — планировал Виктор, — да пустить его под корень, чтобы вода не добралась.
— Это бы не плохо, — сказал Мирон, — но мы испортим большое ценное дерево.
Глянул Виктор на дерево — высокое, могучее, стройное. Конечно, было бы лучше устроить огнище под пнем, но, к сожалению, вокруг не видно ни одного.
— Жаль дерева, — вздохнул он, — но речь идет о жизни двух советских граждан. Мы потом посадим вместо него несколько молодых.
— Будь здесь камни, можно бы печурку сложить, — сказал Мирон. — Надо иметь это в виду: подбирать камни, где бы ни нашли их.
Помня, что дожди у нас чаще всего идут с запада, друзья соорудили огнище с восточной стороны дерева. Для хозяйственных нужд разложили второй костер возле самого шалаша.
Наконец все необходимое было сделано, и уголок приобрел обжитый, культурный вид. Строители совсем забыли, в каком положении они находятся, и чувствовали себя как никогда хорошо.
Под вечер серые тучки все же собрались в одну и затянули все небо. Начался мелкий дождик, но теперь он был не опасен. Даже открытый костер не страдал от него. Такая погода не только не портила настроения, а заставляла еще больше радоваться, что в шалаше по-домашнему уютно.
Ночью в некоторых местах капало сверху, с крыши.
— Гляди ты, — ворчали хлопцы, — так плотно сделали, а все еще протекает. Нужно будет завтра подправить.
VII
Неудачная попытка. — До «дикарей» еще не доросли. — Рыбная ловля рубашкой. — Рыбный садок
На следующий день погода выдалась очень хорошая. Весна быстро шла вперед. Утром отправились собирать вчерашние орехи и искать сморчки. Орехи собрали быстро, но грибов не нашли: видно, их время уже прошло.
— Давай сделаем лук, — предложил Виктор. — Может, какого-нибудь глупого зайца удастся оглушить.
— А медведя не хочешь? — засмеялся Мироя.
Но на всякий случай взялись за дело. Выломали по хорошему ореховому суку, концы их обожгли над костром. Зарубки сделали Мироновой пряжкой. Виктор натянул свои шнурки, но для Мирона тетивы не нашлось.
— Можно бы отрезать тонкую полоску от ремня, — сказал он, — но на это нужно затратить несколько дней, да и не надеюсь я на такое оружие.
— А как же дикари, о которых мы у Жюля Верна и у Майна Рида читали?
— Мы теперь в худшем положении, чем дикари. У них лук был результатом многовековой культуры, средством добычи пищи, а для нас он — игрушка. Кончим сначала твой.
Оказалось, что труднее всего сделать стрелу. Вырезать настоящую стрелу из сухого крепкого дерева не было возможности. Пришлось взять обыкновенный прут и обжечь его. Подготовился Виктор и выстрелил.
Стрела метнулась в воздух… и упала в нескольких шагах от них. Оба покатились со смеху.
— Вот так оружие! — крикнул Мирон.
— Ты не думай, — с деланной серьезностью проговорил Виктор. — Если б там сидел заяц и если б концом стрелы ему попало в бок, да если бы с перепугу и от неожиданности он бросился в нашу сторону — вот и была бы у нас добыча. А такие случаи бывают. Отец рассказывал, что однажды заяц без всякой стрелы выскочил ему под ноги.
— Ну, если так, сдаюсь, — засмеялся Мирон. Попытался было Виктор еще раз натянуть тетиву, но шнурки лопнули.
— Шутки в сторону, — сказал он серьезно. — Я сам знаю, что это глупости. Но неужели мы не сумеем сделать настоящий лук, такой, как у дикарей? Мы же можем кожаную тетиву натянуть.
— Вполне, — согласился Мирон, — но для этого и дерево требуется особое, и знать надо, как его обработать, и уметь делать хорошие стрелы и, наконец, долго тренироваться. А самое главное — нужен нож. Возможно, что в дальнейшем нам и придется взяться за это. А теперь пойдем посмотрим, нельзя ли какую-нибудь рыбину поймать.
— Чем ловить-то будешь?
— Поглядим сначала, что и как, а там придумаем. Может быть, рубашка или штаны помогут.
Пошли вдоль болота.
— Смотри-ка, кажется, вода начинает спадать, — заметил Виктор.
Так оно и было. Вода немного отодвинулась от вчерашних берегов. В разных местах из нее показались новые кучки травы.