Военный оркестр уплотняет воздух, делая его медным и певучим, как труба. Солдаты идут.
Солдаты идут.
Сердце стучит слишком громко. Тише. Тише. Вы слышали? Вы слышали? Вы слышали? Ничего не слышали. Ничего не слышали. Ничего не слышали. Даже губам не шевелиться. Даже сердцу не стучать. Сердце бьется слишком громко…
Вы слышали?
Да, мы слышали. Театры открываются. Выходить до часу.
«Новая авантюра белых не удалась. Наши доблестные войска защитили красный Петроград, от золотопогонной сволочи. Антанта...»
Авраам, прочтя газету, раскрыл книгу заказов и вычеркнул из книги фамилию Ивана Груды. Вычеркнул еще несколько фамилий. Спрашивал у бога, кто из новых заказчиков будет вычеркнут завтра, и думал о том, что с вычеркнутого заказчика уже никогда не получить долга.
В списке погибших в бою с белыми прочел Авраам имя Ивана Груды. Иван Груда пал в бою, потому что он родился и жил для того, чтобы бороться и умереть в битве под Петербургом.
Летом следующего года Авраам сидел на скамейке у бледного моря. Пахло черными водорослями и гниющей сосной. Купол кронштадтского собора колыхался в тумане.
Рядом на скамейке сидела Ревекка, и на коленях у нее кричал ребенок.
Ребенок кричал, отворачиваясь от моря. Ребенок кричал, потому что море было слишком большое. Ребенок кричал, потому что знал, что будет он, как отец, портным, и сын его будет портным, и сын сына будет портным.
Авраам думал: «Люди — как волны. Приходят и уходят… Приходят и уходят».
1921
Машина Эмери
Утром, в конторе, управляющему соляным рудником Олейникову подали только что пришедшее с почты письмо. Олейников вскрыл конверт, прочел письмо и спрятал его в бумажник. И тотчас же среди других приказов он распорядился приготовить ему на завтра, к восьми часам утра, лошадь для поездки в город.
В обеденный час ему доложили о том, что из города приехал художник Лютый и ждет его. Художник Лютый был приглашен для работ по устройству в рудничной церкви театра для рабочих, для четырехсот пятидесяти шахтеров, кочегаров, машинистов соляного рудника.
Олейников, не притронувшись к ожидавшей его на тарелке дыне, вышел из дому и через минуту уже терпеливо разъяснял художнику план работ по росписи стен театрального зала.
— На стенах должно быть шесть картин. Искусство должно показать рабочему смысл того, что он делает. Поэтому картины должны быть вот такие. Первая должна изображать придавленного буржуазным раем рабочего. Вторая картина: рабочий выпрямился — он человек, а не машина, — и буржуазный рай рухнул. Третья картина: рабочий собирает осколки мира, чтобы по-новому построить жизнь. Вы следите за моей мыслью? Четвертая картина должна изображать общий труд. Все, кто хотел восстановить буржуазный рай, уничтожены, превращены в землю, в материал. Люди, каждый в своей области, работают с одинаковой энергией на создание новой, справедливой культуры, — ни одного бездельника, ни одного тунеядца. Пятая картина: труд механизирован; человек создал машину и управляет ею. Главное — человек ни в коем случае не раб машины, вы должны суметь показать это. И последняя картина: обетованная земля. Вы поймите меня: машина заменила человека везде, во всех работах; вся энергия, которая уходит сейчас на физический труд, пошла, на труд умственный; новая культура выросла не на человеческой крови, а на масляном поте машин, она никого не давит и не насилует, все люди свободно могут отдаться ей, — и культура расцвела необыкновенно. Человек изобрел целый ряд новых, замечательных машин. Он управляет погодой, климатом, он превратил пустыни и тундры в плодоноснейшие области. Бедность, голод и холод неизвестны новому человеку. Освобожденный человеческий разум победил быстротой машин пространство и время; никакие тайфуны и землетрясения не угрожают ему больше: ветры и подземные газы покорны ему. Вы поймите меня: все уголки вселенной известны человеку, силы земли, воздуха и воды в его власти. Вы поймите: осуществились древние легенды о магах и волшебниках, отыскан философский камень, тот первый элемент, от которого пошла жизнь, тот самый бог, которому молились прежние люди. Вот картина: человек у истока жизни — не для того, чтобы все превратить в золото (золото уже не нужно), а для того, чтобы все превратить в справедливость и равновесие. Вы поймите: человек победил силы любви и вражды — соединения и разъединения. Жизнь и смерть в его власти. Человек — властитель вселенной. И пусть это не кажется мечтой, пусть каждый человек, взглянув на картину, поймет, что от него, только от него самого зависит — приблизить это далекое будущее…