— Не знаю. Можно ли нам? Нельзя ли?
— Я сказал тебе, что уже жалею ее. Что же это такое с нами, Дейд? Ты хочешь, чтобы я жалел и дальше, раз уж проснулось во мне это чувство. Ты не принимаешь всего, но хочешь, чтоб я все принял.
Они вышли к домам, к тротуарам, миновали три квартала, потом младший брат повернулся, и они зашагали назад. В аэропорту Ивен направился к кассе и взял билет во Фресно.
Было пять утра, когда он добрался до дома в Кловисе. Вошел сначала к дочке: она лежала на кровати, совсем голенькая, крепко спала — раскинувшись в покое, которого, казалось, ничем не нарушить. Он подумал, что теперь нужно взглянуть на мальчика, но мальчик и мать оказались вместе. Мальчик лежал почти так же покойно и безмятежно, как и его сестра, но в позе женщины была напряженность. Он долго стоял, не отводя от них взгляда, и наконец женщина открыла глаза. В первое мгновение она не помнила ни о чем, потом вспомнила, быстро привстала. Лицо ее исказилось, она беззвучно заплакала, голова свесилась, волосы упали на грудь. Она соскочила с постели, обвила его руками и прошептала что-то, не похожее ни на какие слова. Он повел ее в предназначавшуюся им двоим комнату, откинул покрывало с кровати. Она легла, все еще вздрагивая, всхлипывая, а он сел рядом и стал ждать, хотя и невозможно было представить себе, чего он ждет, чего ему еще ждать.
Он сидел в мертвом оцепенении, уставившись в пол, — глаза его были широко открыты, но слепы, — слушал бедную женщину, ни о чем не думая. Так прошло больше часа. И тут в комнату вбежала их дочь, бросилась к нему на руки — так, словно это не она была, а ее мать, но уже прощенная. Он обнял дочь, прильнул губами к ее шее, прижался к ней в том же мертвом оцепенении, все еще неспособный думать, понимать, говорить. Женщина перестала плакать, потому что она знала, что при дочери нельзя.
— Ты встал раньше меня, папа, — сказала девочка, — а я всегда встаю первая. — Она обернулась к женщине. — Мама! — сказала она. — И ты проснулась!
Женщина попыталась улыбнуться. Девочка забралась к ней в постель и мигом устроилась так, чтобы потеснее прижаться к матери.
— Папа, — сказала она, — что это с твоим лицом?
— Я споткнулся.
— Папа! — сказала девочка, ничуть не поверив. — Ты не мог споткнуться! Это Рэд спотыкается! Это я спотыкаюсь! Ты никогда не спотыкаешься, папа.
— А вот споткнулся.
— Ты упал? Ударился?
— Да. Лицом.
— О, папа! — сказала девочка, слезая с кровати.
Она кинулась целовать его. Он следил за женщиной и по глазам ее видел, что сейчас она расплачется. Он качнул головой, и она сдержалась.
— Бедный папа, — сказала девочка. — Ты споткнулся и упал, как маленький мальчик?
— Нет, — сказал он. — Я споткнулся как муж, как отец. — Он внезапно обнял девочку, ожесточенный, злой на себя, и потом сказал почти со смехом: — Каждый может споткнуться.
— А это больно, папа?
— Нет.
— Мама, — сказала девочка, — в другой раз, если папа опять споткнется, ты помоги ему.
— Хорошо.
— Можно, я пойду скажу Рэду, папа?
— Конечно.
Девочка выбежала из комнаты, и тогда женщина снова прошептала его имя — так тихо, как могла бы только их дочь.
— Ты лучше встань, — сказал мужчина. — Дай им позавтракать. Поспишь, когда они будут во дворе.
Женщина спрыгнула с кровати и побежала в ванную. Девочка вернулась вместе с мальчиком.
— А ну, покажи мне.
Рэд внимательно изучал лицо своего отца.
— Папа?
— Да, Рэд.
— Я слышал тебя ночью.
— Мы поговорим об этом в другой раз. А теперь ступай одеваться.
— Ты мне поможешь одеться, папа? — сказала девочка.
— Помогу.
Он встал и отправился с девочкой в ее комнату, через минуту туда прибежал и мальчик, прихватив свою одежду, чтоб одеться тут, с ними.
— Ночью я слышал, как поют птицы, множество птиц, — сказал он.
— И я, — сказала девочка.
— Я не слез с постели, чтоб посмотреть на них, — сказал он. — Я даже не проснулся как следует, чтоб послушать их, но все равно я их слышал. Они пели долго и до сих пор поют. А одна птичка — по-моему, это была одна и та же — пела в темноте, среди ночи, все время, пока мама плакала, плакала и ждала, когда ты вернешься.
— Рэд!
Мужчина посмотрел на сына и покачал головой.
— Да, папа, — сказал мальчик. И потом: — Что такое птица?
— Видишь ли, — сказал мужчина, — чем бы она ни была, она существует на свете по воле случая, так же, как и все живое.
— Случай? — сказал мальчик. — Это как тот несчастный случай на шоссе, который мы с тобой видели? Когда две машины наехали друг на друга и перевернулись вверх колесами?