— Дай мне время обдумать твое предложение.
— Поставим себе такую цель, па. Заведем себе собственный корабль и ружья и займемся контрабандой и будем нападать на другие суда, ну, и прочее в этом духе.
— Здорово ты придумал. Вот если бы мы смогли!
— Но не сможем, правда, па?
— Не так уж это легко.
— А что для этого нужно?
— Поменьше ума, побольше везения, но даже если оба условия налицо, ты все равно недолго продержишься.
— Почему?
— Это против законов.
— Против каких законов?
— Твоих и моих.
— Я думал, ты про законы Англии.
— Законов Англии я не знаю, но наш закон — доставлять себе радости, не причиняя вреда душе.
— А как это делать?
— Вырастешь — выяснишь.
— Значит, та радость, которую доставляли себе пираты, сейчас уже невозможна для человека, па?
— Во всяком случае это не будет настоящая радость.
— Поверь мне, что будет.
— Если это и будет радостью, то не высшей.
— Это будет почти что высшая, па, а раз нам неизвестно, которая — высшая, то на деле высшей окажется она, но для человека теперь все равно невозможна такая радость, так что черт с нею, па, мы просто не станем пиратами, вот и все.
— Мне искренне жаль, — сказал мой отец.
Мы отошли от приглянувшейся нам шхуны и не спеша двинулись дальше — посмотреть на остальные корабли. Ах, ничто на свете не сравнится с кораблем! Не знаю, что бы я сделал, будь у меня свой корабль. Огромный пароход, и я на нем капитаном. Если же это невозможно — чтоб был у меня свой огромный пароход, на котором я сам плаваю капитаном, тогда пусть у меня будет просто большое судно, а я согласен и на первого помощника капитана. Если и это невозможно, пусть будет яхта со своей командой и капитаном, а я на ней сам по себе, и на палубе или в трюме никакого груза. Если нельзя и яхту, то хорошо бы иметь буксир и вместе с отцом управлять им и подтягивать к доку суда и махать на прощанье ребятам с этих судов. Если же и буксир нельзя, что ж, тогда я согласен и на парусную лодку, на которой можно поплавать немного, а не то чтобы уйти далеко в море; пусть это будет, скажем, катамаран, вроде тех, что появляются летом в Малибу. Ну а если нельзя катамаран…
— Па, — сказал я, — давай с этих пор собирать и складывать все какие нам попадутся бревна и доски.
— Это еще зачем?
— Чтобы сколотить плот.
— Зачем тебе понадобился плот?
— Мне понадобился совсем даже не плот, но раз я не могу получить то, что мне действительно нужно, то уж лучше плот, чем ничего.
— А что тебе действительно нужно?
— Мне нужен большой корабль.
— Такой же, какой ты требовал пять лет назад?
— Сколько он стоит, интересно?
— Сразу после войны за сотню тысяч долларов можно было приобрести у государства какое-нибудь грузовое суденышко военных лет.
— Это ведь не так уж дорого, а?
— Государству каждая из этих посудин обходилась в полмиллиона и больше, так что за сто тысяч получалась просто выгодная сделка, но для нас с тобой и сто тысяч — невозможные деньги.
— А сейчас еще есть такие посудины?
— Не думаю.
— Кто же их купил? Кто-нибудь вроде нас?
— Нет, большие пароходные компании. Это обычно делают они.
— Ладно, па, давай будем собирать и складывать все какие нам попадутся бревна и доски, чтобы поскорее сколотить себе плот.
— Давай, — сказал отец.
Мы проходили часа полтора по гавани, а потом устроились посидеть на бревнах. Прямо на виду у нас стоял корабль с названием «Грозный друг». Отец сказал: интересно, что бы значило такое название? И в самом деле, что это за название для корабля? Что это за друг, который грозен? Если уж он грозен тебе, то какой же он друг? А может, это не про человека, а про что-то другое? И если так, то про что?
— Что бы это значило, па?
— Не знаю, но сам корабль явно хорош, не правда ли?
— Корабль замечательный — такой весь узкий, и такой весь белый, и уж наверное быстрый.
— Наверняка быстрый, судя по его линиям.
— Вот бы его нам! Первым делом я поменял бы название.
— Как бы ты назвал его?
— Как-нибудь по-другому.
— Ну, например?
— «Беляк».
— Это годится для зайца.
— Ладно, пусть будет «Лук и стрела».
— Где ж ты в нем углядел и лук, и стрелу?
— Этот корабль похож на стрелу. Он узкий и вытянутый и быстрый, как стрела.
— Ну а где же лук?