Неожиданно на грудь шлепнулся комочек земли. Забелин открыл глаза, перевернулся на живот. Неподалеку стояла девушка. Она нетерпеливо и призывно махала рукой:
— Помогите, пожалуйста, сладить с надувным матрацем…
Чудеса этого мира продолжались — именно сейчас, в необычный день, встретилась Забелину эта девушка: стройная, гибкая, покрытая бронзовым загаром, она нервно нажимала ногой на насос, схожий с лягушкой. Забелин взял девушку за шелковистые плечи и легонько отодвинул в сторону: «Посмотрим...»
Насос сломался — не работал клапан, и воздух, нагнетаемый в матрац, возвращался назад. Забелин поднял голову и совсем близко увидел глаза девушки, с любопытством заглядывающей через его плечо. Невозможно оторваться от ее лица, и он медленно, по капельке впитывал в себя юный девичий облик. Забелин забыл про все на свете: где он и что он, жил одним желанием — снова и снова любоваться большими и бездонными, как это озеро, черными глазами, слегка приоткрытым — от удивления? — ртом с нежно-алыми губами, мягкими линиями подбородка, носа, бровей и тяжелым пучком волос, стянутых широкой лентой на затылке. Внезапно осипшим голосом он шепотом спросил:
— Тебя как зовут?
— Что? — Девушка откачнулась и от неожиданности тоже тихо ответила: — Таня...
Она быстро совладала с собой и, откинув голову, засмеялась неудержимо, звонко. Забелин радостно заулыбался:
— Матрац мы в один миг — раз, два и в дамках...
Отбросив вышедший из строя насос, он стал надувать ртом: пыхтел и пыжился, покраснев от натуги. Девушка, повеселевшая, сидела на траве и ждала. Вот и последний отсек надут. Забелин проверил — надежно ли закрыты выходные отверстия пробками, и шутливо сказал:
— Прекрасная принцесса, ваше ложе готово. Прошу!
Он кинул надувной матрац на воду. Девушка осторожно вытянулась на нем. Забелин оттолкнул ее от берега и сам бросился в озеро. Он дурачился — подныривал под матрац, всплывал возле самого лица девушки, нарочно шумно отфыркиваясь. Она тоже увлеклась игрой — хватала Забелина за коротко остриженные волосы и толкала вниз. Он сладко замирал, чувствуя на своей голове ее ладонь.
Время остановилось — минуты, часы или вечность прожил сейчас Забелин; он был счастлив. Ожидание любви, упоение жизнью начисто заслонили суровое бытие, в которое ему предстояло вернуться. И когда из близкого гарнизона донеслись тревожные призывы трубы, он не сразу поверил в их реальность: «Зачем, не нужно, я ничего не хочу слышать!» Но труба звала и звала: «Тревога!»
Девушка, уловив перемену в настроении парня, обеспокоенно спросила:
— Что случилось?
— Мне пора... До свидания, Таня...
От злости ничего не видя перед собой, Забелин яростно поплыл к берегу. В ближней раздевалке отжав трусы, он кинулся к обмундированию: гимнастерка, пилотка, брюки, сапоги — все на месте, а книги... книги нет. Сначала он не поверил этому — может, пошутили? Обшарил в траве, заглянул в кусты — пусто. Пока он развлекался в озере, кто-то, проходя мимо, взял книгу.
Забелин проклинал свою телячью радость, пришло отрезвление, а за ним горькое сожаление о том, что этот прекрасный миг упоения жизнью так быстро улетел. Забелин плакал, уткнувшись в землю, плакал безутешно и сладко, жалея себя и свою судьбу, которой в настоящий момент не волен распоряжаться.
Девушка — дитя белого города, на треть состоявшего из военных, конечно, поняла в чем дело, но поняла по-своему. Она привыкла к поклонникам, к их покорности. Однако еще ни разу не видела слез из-за необходимости прервать свидание. Девушку одолело любопытство. Она прилегла рядышком и сказала: