А сейчас ему предстояло проехать на электричке не менее трех часов. Войдя в электричку, он сразу сориентировался, где ему будет самое лучше. В вагоне было человек пятнадцать. Там муж с женой и с ребенком, там парень с девушкой, там бабулька с корзинами, там три парня. Конечно можно к ним, покалякать и на остановочке, взять пивка или водочки. В таких случаях Вовка денег не жалел. Ведь сколько можно услышать от этих, с одной стороны простых парней, а с другой кто-то уже отбыл срок, кто-то шабашничает, кто-то неплохо пристроился и для общего познания это отлично. Часто бывает, что от простых парней услышишь и о Платоне, и о Гумилеве.
Но оценивающий Вовкин взгляд быстро пробежав по вагону, остановился на привлекательной молодой женщине лет тридцати. Пышные крашенные в каштановый цвет волосы до плеч, светлое лицо, подведенные брови и ресницы, а на губах легкая приятная помада. Видно, что руки работящего человека, но ухожены и накладные с красивым узорчиком, не очень длинные ноготки. На шее золотая цепочка с кулоном в умеренном разрезе блузки, который подчеркивал красивую шею, но не открывал грудь. Это подчеркивало серьезность девушки. Джинсы и туфли тоже были не из дешевых. Было видно, что если она встанет, то ей не придется краснеть за свою фигуру.
Вовка специально шел так, чтобы было видно, что он пройдет мимо. Он знал, что как бы девушка не была занята чтением, но она видит его, даже не желая, чтоб он сел рядом, она желала, чтоб он оценил ее. Это естественно. Вовка тоже желал, чтоб его оценили. И если он покажет, что он идет именно к девушке, ему минус. А если он проходит мимо и вдруг как бы невзначай замечает ее и садится напротив, он выигрывает 1:0. Все так и было. Вовка сел напротив девушки у окна. Она делала вид, что ничего не случилось. Но Вовка знал, что она довольна, что напротив ни сел какой ни будь нечесаный и не мытый мужик или приблатненный деревенский парень который трех слов связать не может а пристанет или бабулька с торбами. А это приличный парень выше среднего роста, брюнет в красивой футболке, джинсах и кроссовках, вроде худощав, но сложен крепко и молод. Она на него не смотрела, она читала стихи, но боковым зрением она оценила все, хотя она совершенно ни о чем таком не думала, но все равно хорошо, что рядом порядочный, симпатичный попутчик. Она продолжала читать томик стихов, какого-то молодого поэта. Ей очень нравились эти стихи. В поэзии она себя считала если не профессионалом, то знающим человеком.
Она знала, что такое стопа и строфа, она понимала сложность стиха и конечно смысл. А когда смысл гармонировал с формой и размером, это ее приводило в восторг.
Вовка смотрел в окно и размышлял. Он знал, что сразу ввязываться в разговор глупо, надо выдержать паузу и такую, что бы девушке самой надоело молчание и тогда будет 2-0 в его пользу, и в конце концов он выиграет. А он не любил проигрывать. А такое хоть изредка, но бывало.
Она прекрасно знает, что она красивая и как это так, что ее не затронет этот парнишка. У любого человека есть самолюбие.
А Вовка знал, какая должна быть пауза. Спешить нельзя, но и надолго затягивать тоже, надо именно попасть в точку. Надо выждать и понять, а девушка сама даже не осознавая даст знак, либо поправит прическу, либо заглянет в сумочку или еще что-то в этом роде. Минут через десять так и случилось. Девушка положила развернутую книжку обложкой вверх, поправила прическу и заглянула в сумочку.
- Увлекаетесь поэзией?
Девушка молча взяла книгу, кивнула головой и продолжила читать, ни разу, напрямую не взглянув на Вовку. Вовка примерно прикинул, где девушка читает и продекламировал.
- Свирепый ветер
Хлестким свистом
Метлами чистит
С черных веток
Черные листья…
Девушка перестала читать, и глядя куда-то в никуда, проговорила.
- Печально до боли, но красиво, разве это не напоминает Блока?
Вовка улыбнулся.
- Ну, вы скажете, разве можно сравнивать? Вы сами подумайте, кто Блок и кто это?
Девушка не глядя на Вовку вспылила.
- А вы, что знаток большой? Вы посмотрите, как человек выражается? А ему было всего 16, Разве каждый так может?
- Ну, да пацан возомнил себя гением, начитался черти чего. Вы гляньте из него же так и прет Достоевский и Булгаков.
- Нет, вы посмотрите, как он выражает своеобразно красоту пошлости. - И она читает отрывок.
Вовка делает вид, что почти не слушает.
- Ну, вот видите, разве он это ни у Гоголя упер?
- Да причем тут Гоголь?
- Как причем? Вы вот читайте дальше.
Девушка читает, Вовка улыбается, он доволен как слон.
- Ну и, что бредятины какой то набуровил .
- Какое вы имеете право так рассуждать, кто вы такой?
- Я-то как раз и имею право.
Девушка не глядя презрительно хмыкнула.
-Вы имеете право?!
- Ясное дело.
- Да, что вам ясно?! Вы хоть понятия имеете, о чем рассуждаете?!
- Вроде бы да.
- То-то и оно, что вроде бы.
Она сказала это с таким ехидством, что Вовке стало еще веселей.
- Вот вам Гумилев.
И она прочитала четверостишье.
- Да-а.
Протянул Вовка.
- А Рождественский?
И она опять прочитала строфу.
- Ну, это…
Но она не дала Вовке договорить. Не обращая на него внимания и улавливая только его
- Ну, знаете, или что-то в этом роде она выхватывала строки из Доризо, потом перескакивала на Лермонтова, потом читала несколько строк из книжки. Потом цитировала Цветаеву и Мандельштама и опять вычитывала из книжки, потом, каких то поэтов, которых Вовка не знал и опять из книжки. По всему было видно, что девушка знала литературу неплохо и могла спорить.
А Вовка подливал масла в огонь, он знал, чего он ждал, но не дождался. Он все сильней давил на автора этой книги, на его не такую уж дальновидность, на его подражания. А девушка все вычитывала то на память отрывки чьих то стихов, то из книжки сравнивая и объясняя Вовке как это трудно подобрать такую строфу, как это трудно совместить смысл с ритмом и рифмой и много других нюансов которые Вовка знал еще тогда, когда ему было 16. Но в разговоре он не дождался того, чего он хотел.
Люди, находившиеся в электричке, принимали сторону девушки, она столько много знала наизусть. У нее были такие веские доводы. А парень, просто как бы издеваясь, тоже наизусть читал отрывки стихов из этой книжки. Девушка в азарте просто сразу не придала этому значения, потому, что в основном читала и декламировала она, а Вовка только поддергивал. Потом когда девушка в расстроенных чувствах от того, что она не может доказать, что автор этой книжки тоже настоящий поэт, чуть не со слезами уронила.