Выбрать главу

У меня была путевка в университетский лагерь под Анапой, а у Ильи Ильича – место спасателя в лагере под Пицундой. Несмотря на шевелившийся червячок жадности, мы захотели по 25-ть. Командир достал из кармана пачку денег и отсчитал нужную сумму. Такую нарочито купеческую легкость обращения с деньгами тогда я видел впервые. И она неприятно кольнула несправедливостью, – во-первых, несопоставимостью заработанных нами денег с обычными заработками большинства людей, которых я знал, а во-вторых, вероятностью неконтролируемого получения командиром еще больших денег за организацию нашей работы.

На обратном пути мы снова остановились в рабочем общежитии и заглянули в знакомую комнату.

На этот раз стриптиза не было. Одна из девчонок после смены спала в темном углу, еще две гуляли с ребятами на улице. Посмотрев на открытое окно, я подумал, что они в него и вылезли.

Хохотушка была скромна и не дерзила командиру, который помогал ей собирать на стол и держался как дома.

Так я и запомнил – не столько эту девчонку и ее наивную игру, сколько в ее лице очевидный обман надежд на лучшее будущее, который мы тогда, согретые бумажками в карманах, по глупости нашей к себе не относили.

Мысль о бедности и несправедливости, разрушающей надежды людей, и о людской слабости, поощряющей несправедливость ради ложно понятых собственных благ, мелькала во мне на следующий день, когда мы выбирали на Новом Арбате костюм Илье Ильичу и покупали какие-то другие вещи, которые казались нам тогда крайне необходимыми. Впереди у нас был отдых с девушками нашего круга, в кармане – деньги, на которые можно было с ними погулять. А позади был тупик, о котором хотелось забыть. Тупик был и в рабочем общежитии, и в безлюдных нечерноземных деревнях, и в принятых нами отношениях урвать-обмануть.

Сопоставляя былое с настоящим, я смотрю со стороны на нашу случайную встречу с Белкиным на семинаре в актовом зал некогда преуспевающего столичного института, где два десятка пожилых ученых вместе со своими аспирантами собрались главным образом в заботах о грантах, заказах и деньгах для продления своего привычного существования, – и отчетливо вижу тщетность желания Ильи Ильича переделать понимание людей.

Впрочем, повести Белкина наполняют меня не одной только грустью. Странным сочетанием наивности, надежды и возможности перемен они будят фантазию. Отступая по сюжету назад, с каждым шагом открываешь новые возможности для героев, среди которых всегда есть прямой путь, на который зовет автор. И невольно думаешь, что если переведутся наивные люди, заставляющие нас вспомнить лучшие чувства, то кто еще сможет нас растормошить?

Вместо постскриптума мне остается еще раз отметить желание Ильи Ильича не называть повести своей фамилией и добавить, что это мое предисловие он одобрил.

Ожидая от Белкина продолжения, я с большим удовольствием и чистым сердцем рекомендую повести Ильи Ильича людям, желающим идти по жизни прямым путем. Надеюсь, что читатель, и особенно молодой, по совести разделит с автором лучшие чувства, которые помогают нам приходить в соответствие с замыслом творца и вседержителя.

Иван А. Алексеев

30 апреля 2012 г.

«Человеку даже не нужно самому придумывать оправданий своих грехов, – они уже придуманы раньше него, и ему нужно только принять готовые, составленные соблазны»

Л.Н. Толстой

1. Методика

Предложение

Пришел крошка-сын и предложил писать в электронный журнал простые и понятные студенческой молодёжи тексты.

Как интересно устроилось с появлением сети – миллионы людей каждый день пишут новые тексты, и стать писателем ничего не стоит.

– О чем писать, на какую тему, что вам интересно?

– О чем хочешь, – ответил сын. – О болезнях общества. О потребительстве, например.

Чем наивнее предложение, тем охотнее оно принимается. К тому же я знаю, о чем писать. В редких и коротких беседах с сыном и его приятелями я несколько раз слышал те же вечные вопросы о смысле жизни, какие занимали в юности меня. В возрасте сына мне казалось, что я знаю ответы на эти вопросы. Сейчас я вижу, как туманны и сложны они были, как мало мне помогли, и что теперь я могу ответить проще.