Наконец, кадь показалась из колодца. Телюк кивнул стоявшему рядом с ним Ысмет-батыру, и тот торопливо подхватил ее обеими руками, поставив на краешек колодца. Широко раздув ноздри, втянул в себя теперь уже вне всяких сомнений хорошо ощутимый кислый аромат, поднимающийся над нею, и удивленно посмотрел на своего господина. Бек приподнял кадку, чуть наклонил ее на себя и сделал маленький осторожный глоток мутной густоватой жидкости. Озадаченно пожевал губами.
- Кисель, - подсказал Будята. - Этот колодец у нас родит овсяный кисель. Есть еще два таких же. Два, что родят кашу. И один - сыту. - Обернулся к Горыне. - Я ничего не забыл?
- Да, все верно, - кивнул тот. - Даже беда с этими колодцами, - всплеснул руками. - С простой водой один только и остался. Тот, что на княжьем дворе, где раньше капище поганое было. Нам-то, людишкам, ладно - мы и киселька похлебаем, да сытой позабавимся. А вот лошадок жалко - им воды не хватает. - Воевода огорченно покачал головой. - Вы бы уж, князья печенежские, вошли б в наше положение, разрешили нам раз в день спускаться вниз к реке за водой? А мы бы вас за этой каждый раз парой ведер сыта да киселя баловали. Ась? - заискивающе улыбнулся урус. - А то чего это мы уже который месяц попусту сидим да друг на дружку через стены пялимся? Ну право, вы к нам на городьбу все одно не залезете - нет у вас, степняков, той сноровки в сей ратной науке. Раз попытались давеча, да только сотню своих зазря положили. И пересидеть нас не пересидите - нас, сами видите, по благословению нового бога нашего, - Горыня быстро перекрестился, - что много сильнее старых богов деревянных, сама земля кормит. Но и мы вас прогнать прочь не можем - воев всего-то и ничего в городе. А когда уж там князь на выручку придет, того и ведать не ведаем. А так, всем хорошо будет!
Телюк отставил бадью назад и бросил на урус-бека недоверчивый взгляд. В происходящее верилось слабо, но и в чем состоял обман, он пока понять не мог. Бек еще раз заглянул в колодец и нахмурился - никакого подвоха, колодец, как колодец. Таких и в степи полно.
- Нет, если вы нам не верите, - всплеснул руками Будята, заметив колебания старшего из печенежских посланников, - можете и остальные все колодцы проверить. Пожалуйста.
Телюк-бек переглянулся с товарищами и, вновь повернувшись, к тудуну Белого Города, согласно кивнул.
Так и сделали.
На тиуновом дворе отведали еще овсяного киселька из колодца. Кадку печенежским гостям подала лично супружница княжеского управителя - дородная женщина внушительных форм в дорогом праздничном платье и серебряном монисто, на которое, как отметил наметанный взгляд Телюк-бека, можно было бы купить с десяток породистых скакунов. Впечатления голодающей жертвы тяжелой осады она совершенно точно не производила.
Из колодца у низкого длинного здания гридницы зачерпнули овсяной же каши. Жидковатой, но вполне съедобной. На страже у колодца стоял дюжий, как бы не здоровее тех батыров, что сопровождали степных гостей в их прогулке по осажденному городу, урус. Бек даже усомнился - найдется ли в его табунах лошадь, способная выдержать такого великана? И вновь - никаких следов недоедания или же истощения на розовощеком лице молодца!
Подобная картина повторялась вновь и вновь, от колодца к колодцу. Странная процессия из четырех степняков, полудюжины охраняющих их гридей да воеводы с тиуном, прогуливалась по опустевшим улицам города, отведывая все новые и новые чудесные дары земли, ниспосланные, если верить урусам, им по воле их нового, совсем недавно призванного на Русь Валадмир-каганом, бога.
Наконец, они остановились у последнего из колодцев, в самом конце улицы, отведенной для скорняков и прочих кожевенных дел мастеров, упиравшейся в северную стену города. Будята открыл дверцу небольшой деревянной будки, венчавшей колодец, и опустил туда стоявшее рядом на земле ведро. Телюк-бек даже отшатнулся назад от неожиданно прянувшего из распахнутого зева колодца дурманящего аромата.
- А отсюда мы добывает сыту, - пояснил тиун. - То есть мед, разведенный водою. Самое то после доброго обеда! На Руси кисель всегда сытой заедают. Вот, извольте, - и протянул печенегу наполовину полное ведерко.
Тот уже привычно принял бадью и отхлебнул на пробу. Глаза бека широко распахнулись, едва не вылезая из орбит. Он поспешно сделал еще один глоток, побольше, и молча сунул ведро в руки стоявшему рядом Байдар-беку. Будята и Горыня с несколько озадаченным выражением лиц переводили взгляд с одного степняка на другого, торопливо передававших ведро с сытой друг другу. Наконец, уже опустевшее оно вернулось назад к тиуну. Будята озадаченно покрутил ведерко в руках и посмотрел на растеряно утирающего усы Телюк-бека: