— Спасибо вам, аке, — поблагодарила она Бектургана. — Спасибо за вашу доброту. Меня… меня зовут Айша. Я знаю, жить мне осталось не долго. Если мы больше не встретимся, прочтите молитву из корана за упокой моей души. Самое дорогое для меня — мой несчастный ребенок. Что с ним станет? Кому он будет нужен?
Бектурган не нашелся, что сказать ей в утешение.
— Прощай, дочь моя. Не отчаивайся, все может измениться к лучшему, — пробормотал он и отправился в путь. Омурбек положил в рот оставшийся в руке текей и поспешил за отцом.
Старик шел и все оглядывался назад. Он не мог забыть несчастную женщину, провожавшую его со слезами на глазах.
Бектурган надеялся к вечеру дойти до Караконуза. Но он так ослабел, что надежда его не сбылась.
Когда багровое, будто охваченное пожарищем, солнце пряталось за горизонт, путники брели среди могил.
«Не здесь ли в тот раз промелькнули силуэты? Что с ними стало?» — подумал Бектурган.
— Гав-гав! — раздался вдруг из-за могильного холма собачий лай, заставивший путников вздрогнуть от неожиданности. Мальчик в страхе закричал. Они отскочили в сторону. Откуда-то выбежал огромный черный пес и лег у провалившейся могилы. Бектурган догадался, что собака охраняет своего хозяина.
— Эй, кто тут есть?! Выходи! — крикнул Бектурган. Но никто не отозвался. Тогда он присел у края могилы и стал прислушиваться — не отзовется ли кто. Прошло несколько минут. Никто не отозвался и не появился. Маленьким Омурбеком овладел страх. Ему почудилось, что из могилы слышится чей-то голос, а их окружают мертвецы в белых саванах. Вцепившись в отцовскую руку и испуганно озираясь, он прошептал:
— Атаке! Мне страшно!
— Не бойся. Кого ты испугался? У этой собаки здесь, наверно, хозяин. Собак не надо бояться!
— Я не собаки боюсь, а мертвеца, про которого рассказывала бабка-колдунья. Как бы нас мертвецы не окружили!
— Бабка-колдунья врет. Я пойду, разбужу хозяина этого пса, наверно, он спит, — сказал Бектурган.
Отогнав собаку камнями, он спустился в могилу. Собака, отбежав в сторонку, легла, не своди глаз с обвалившейся могилы. Скоро Бектурган вылез.
— Тут, оказывается, турпачи с семьей поселился. Вот смотри, что он мне дал! — показал Бектурган сыну горсть ячменя и нож.
Он солгал: все это он нашел около двух умерших с голоду людей.
— Пойдем, поджарим и покушаем, — сказал он сыну, будто радуясь удаче. — Пошли!
Едва они сделали несколько шагов, как собака вскочила, принюхиваясь, обежала вокруг могилы, села и, задрав морду, жалобно завыла.
Бектурган изредка оглядывался назад, быстро удаляясь от могильника. Вот уже не слышно воя собаки, а вот уже и собака исчезла из виду…
3
Маленький Омурбек то выбежит с плачем из одинокого шалаша, то снова скроется в нем.
— Атаке! — зовет он отца.
Приподняв ногу, он трогает подошву, пораненную об острый пенек камыша, и снова заливается слезами:
— Ата! Атаке!
Но отец не слышит сына. Он ушел. Омурбек смотрел туда, где скрылся отец. Перед ним расстилалась широкая равнина, за которой вздымались к небу высоченные горы. Вдруг ему вспомнился могильник. И снова померещились вставшие из могил скелеты покойников. Накрытые белыми покрывалами, они подходили к нему все ближе и ближе. Омурбек съежился, вполз в шалаш и забился в угол, с ужасом глядя на толпившиеся снаружи скелеты. Ему показалось, что они даже зубами стучат, разговаривая между собой. Наконец, он в изнеможении уснул. Но и во сне мертвецы не давали ему покоя: они гонялись за ним и чуть было не поймали, но на выручку подоспел отец…
А в это время к холму, что высится по ту сторону Токмака, подходил нищий. Это был Бектурган. Он ни на минуту не переставал думать о своем Омурбеке: «Небось, съел уже горсть талкана и теперь лежит на солнцепеке».
На холме, к которому подходил Бектурган, — много людей.
— Увидите, я заставлю вас убить друг друга!.. — раздался из толпы чей-то властный голос.
Бектурган ничего не понял. Что тут происходит? Он протиснулся сквозь толпу.
— Салам алейкум! — поклонился он, приложив руку к груди.
Небольшого роста человек, с круглым брюшком и козлиной бородкой, поправил на голове огромную чалму, отхаркавшись, сплюнул на кучу свежей, только что вынутой из ямы земли.
— Ой, вор Бектурган, это ты? Откуда тебя принесло? Вот они — твои ученики, — сказал он злобно, показывая пальцем на молодого джигита со связанными за спиной руками.
Джигит сидел на раскаленной солнцем земле, он не поднял головы и молчал. Бектурган все еще не понимал, что здесь происходит.