Посидев и поразмыслив, Бектурган, наконец, поднялся и отправился дальше. Он шел, стараясь не обращать внимания на трупы умерших от голода, которые иногда попадались вдоль дороги. «В один из дней и меня постигнет та же участь», — думал он. Бектурган вспомнил своего маленького Омурбека, и ему стало больно от мысли, что после его смерти сын останется сиротой. Вспомнился и старший сын Исман, работавший батраком у бая Чыргы. «Дожить бы мне до того счастливого дня, когда оба сына будут вместе. Тогда и умереть не страшно».
Где-то в стороне громко крикнула ворона. Бектурган от неожиданности вздрогнул. Ворона, взмахивая крыльями, испуганно косилась на труп женщины, распростертый недалеко от дороги. Бектурган присмотрелся и понял, что напугало мрачную птицу: умершую мать тормошил за грудь ребенок. Бектурган подошел, посмотрел в лицо, тронул окоченевшую руку и невольно отшатнулся — он узнал женщину, с которой встречался у ручья неподалеку от юрты бессердечного бая. Нагнувшись, Бектурган поднял ребенка. Голодный мальчик прильнул к старику, открыл ротик, пытаясь найти материнскую грудь.
— Эх, жизнь! Несчастная, она не ошиблась! — со вздохом сказал Бектурган. Он вспомнил последние слова нищей: «Зовут меня Айша. Если больше не встретите меня, то прочтите молитву за упокой моей души». Присев, Бектурган пожевал молотое толокно и стал с языка кормить ребенка. Пососав немного, ребенок стал засыпать. Тогда Бектурган положил его на землю и подкопал палкой промоину высокого берега реки, затем собрал и перетащил к промоине кучу камней. Закончив приготовления, он сел около умершей и пошевелил губами.
Бектурган — человек неграмотный. Откуда ему было знать слова молитвы, которую читают на похоронах! Поэтому он тут же сочинил молитву сам:
— О всемогущий! Устрой душу странницы Айши в раю! О мать земля сырая! Избавь несчастную женщину от мучений, облегчи ее участь в могиле… — Пошептав эти слова, он опустил тело покойницы в промоину.
«Однодневному знакомому продолжай кланяться тысячу дней». Этот обычай предков Бектурган выполнил. Оставив свой посох у свежей могилы, от отсчитал сорок шагов и вернулся назад. Затем сгреб руками оставшуюся вокруг могилы землю, вновь отсчитал сорок шагов и трижды прочитал давно заученную короткую молитву «Кулкувалло». Воздев руки к небу, он провел ладонями по лицу и бороде:
— Оумин.
Исполнив свой долг, Бектурган бросил прощальный взгляд на свежую могилу, возникшую на этом пустынном, неприветливом месте, и отправился своей дорогой…
Подойдя к речке, он подоткнул за пояс полы халата и, готовясь перейти на другой берег, постоял, выбирая удобное для переправы место. Через некоторое время он уже шел по воде, одной рукой опираясь на палку, а другой придерживая оттопырившийся у груди халат. Наступив на острый камень, он поранил палец на ноге и от сильной боли невольно остановился. Боль утихла, и он снова зашагал…
— Эй, стой! Стой! — закричал кто-то сзади, едва он ступил на берег. Бектурган остановился. Оглянувшись назад, он увидел, что его догоняет верхом на неоседланной гнедой кобыле старший сын Митрия. Бектурган испугался. Он с тревогой ждал приближения верхового, о чем только не передумав за эти секунды. «Немало несчастных перебил этот байский сын! Видно, очередь за мной! — решил Бектурган и тут же подумал: — Нет, пусть только тронет, я ему не спущу!»
Байский сынок гнал свою кобылу во всю прыть, не боясь, что та может споткнуться о камни и, упав, придавить седока. Не переставая хлестать кобылу камчой, он подскакал к Бектургану и начал напирать на него грудью разгоряченной лошади.
— Ой-бой! Что тебе надо? Не трогай бедного старика! Ведь я тебя знаю, ты сын бая Митрия! — обратился Бектурган к седоку, как старый знакомый.
— Вор! Ты вор! — кричал сын Митрия и, взмахнув длинной плетью, обвил ее концом ногу старика. Он потянул плеть, и Бектурган запрыгал, как спутанный конь. От удара у старика заныли кости, но вдруг он почувствовал прилив сил.
«Смерть? Нет, я сам его убью!» — Бектурган поднял палку, крепко сжал ее в руке, принял оборонительную позу…
Парень не унимался. Горяча коня, размахивая плетью, он наскакивал на старика, пытаясь ударить его снова. Но опытный в таких делах старый беркут опередил: взмахнув палкой, он с силой опустил ее на своего противника. Тот с криком «мама!» свалился с лошади. Разъяренный Бектурган кинулся на недобитого врага, но его левая рука точно приросла к оттопырившемуся чапану. Это сковывало движения. Воспользовавшись замешательством противника, парень вскочил и с ревом побежал прочь. Протяжный свист, раздавшийся позади Бектургана, заставил его опомниться. Ему показалось, что кто-то ухватился за его палку. Повернув голову, Бектурган увидел таратайку. Мужчина лет тридцати, приветливый с виду, передав вожжи сидевшей рядом с ним женщине, спрыгнул с таратайки. Это были русские.