— Но Даниеляну будет трудно, его батальон понес большие потери.
Казакевич тут же позвонил Середе и приказал поддерживать постоянную локтевую связь с Даниеляном.
Полк держался еще несколько часов. Батальоны медленно отходили к окраинам Сокольих Плотов. Это решение мы приняли после того, как выяснили, что с востока на нас идет большая колонна немецких танков. Правда, наши артиллеристы заставили их укрыться за рощей и в оврагах, но они все время пытались ворваться в село, где находился штаб полка.
К исходу дня был получен приказ генерала Жмаченко, заместителя командующего нашей армией, — начать отход на реку Тим. Сокольи Плоты мы оставили под вечер, когда солнце уходило за горизонт. Самолетов в воздухе стало меньше. Только иногда «юнкерсы» выползали из-за облаков и на бреющем полете пролетали над нами. Время от времени разыгрывались воздушные бои между истребителями.
Батальоны полка по лощинам и проселочным дорогам отходили на юго-восток, вдоль шоссе на город Старый Оскол.
Как потом стало известно, на наш фронт наступала армейская группа Вейхса в составе второй полевой и четвертой танковой армии немцев и второй армии хортистской Венгрии. Группа эта шла на Воронеж и Старый Оскол.
В то время мы всего этого не знали, но нам ясно было, что противник сосредоточил очень крупные силы и преследует далеко идущие цели.
Вот что я прочитал много лет спустя в материалах Центрального архива Министерства Обороны СССР о действиях дивизии и в частности нашего 636-го стрелкового полка в тот кошмарный день. В оперативных документах штаба 40-й армии сказано, что 443-й и 537-й стрелковые полки 160-й СД в течение 5 часов вели ожесточенные бои, удерживая свои позиции. И лишь прорыв более 200 танков противника вынудил эти полки оставить занимаемый рубеж.
«636 сп, — далее говорится в этих документах, — удерживал рубеж высоты 259 — Прудок до 17–00, вышел на рубеж Коровьи Верхи — 1-е Выгорное. При отражении атак противника пехота проявила исключительную стойкость и упорство, отражая неоднократные атаки противника, поддержанные танками и авиацией. Противник понес большие потери в живой силе и технике. Подбито до 30 танков, сбито 6 самолетов…»[6]
Полк отошел на новый рубеж. За ночь люди привели себя в порядок, отдохнули. Раненых эвакуировали. Оборону мы заняли по реке. Здесь и готовились к новому бою. Все наши попытки разыскать этой ночью штаб дивизии и установить связь с командованием ни к чему не привели. Утро было облачным, шел дождь, но к полудню прояснилось. Авиация противника снова начала бомбежку. Во второй половине дня в полк неожиданно прибыл Олейник с неизвестным нам полковником.
— Наконец-то мы вас разыскали, — обрадованно сказал комиссар дивизии и представил нам спутника: — Полковник Серюгин, новый командир дивизии.
Мы с Казакевичем представились. Полковник приветливо поздоровался, похвалил за то, что нам удалось в такой обстановке сохранить полк. Комдив и комиссар спросили о потерях, оставшихся боеприпасах и остались довольны, узнав, что пехота помогла вывести почти все орудия приданных нам дивизионов.
Определив рубеж отхода полка, они направились в другие части. Когда стали прощаться, Олейник вдруг вспомнил что-то, достал из планшетки армейскую газету «За победу» и протянул ее мне.
— Прочитайте в подразделениях.
Заголовок «Бакинские нефтяники неустанно помогают фронту» был обведен красным карандашом. Оказалось, что армейская газета напечатала корреспонденцию из Баку.
«Нефтяники Баку, — сообщала газета, — с каждым днем увеличивают добычу нефти, усиливают помощь фронту. Они заявляют своим землякам — воинам Красной Армии: «Дорогие защитники Родины, беспощадно громите фашистских бандитов, гоните их на запад. А мы, работая в тылу, сделаем все то, что необходимо для полной победы над врагом».
Газета далее рассказывала об успехах промыслов и нефтеперерабатывающих заводов.
Радостно было получить такую весточку из родного города, но нам тогда нечем было похвалиться. Прочитав корреспонденцию, я с горечью произнес:
— Они трудятся героически, а нам нечем хвастать.
— Это неверно! — чуть сердито поправил меня Олейник. — У вас есть чем гордиться. Полк воюет хорошо. А что касается положения на фронте, то оно непременно изменится. Гитлеровцы уже не те, что были в сорок первом. Вы сами это чувствуете.
Олейник и Серюгин еще раз пожали нам руки и стали садиться на коней. Олейник на ходу бросил:
— А заметку все-таки надо прочитать бойцам. Это очень важно…