— Погоди! — решительно возразил Саенко. — Пойду с людьми я, а ты руководи боем. Нельзя оставлять батальон без командира.
С этими словами Саенко побежал вперед, к залегшей цепи.
— Самуил, — крикнул Саенко политруку первой роты Ошерову, — передай по цепи: готовиться к атаке.
Все поняли, что комиссар не зря залег в цепи, что готовится новая атака. Люди здесь уже знали о гибели Чолпонбая. Особенно больно ударила эта весть по сердцу старшего сержанта Али Гусейнова, с которым еще недавно Чолпонбай ходил в разведку.
— Эх, какой отчаянный, какой славный парень был, — сказал Али лежавшим рядом Зыкалину и Джанавову. — Ну, ничего, фрицы заплатят за каждую каплю его крови.
Над цепями раздался решительный голос Саенко:
— Коммунисты и комсомольцы, за мной! За партию, за Родину!
Он вскочил и бросился вперед, за ним поднялся весь батальон. В одной цепи комиссар, коммунисты и комсомольцы прокладывали путь наступавшему батальону через минные поля. Тут и там раздавались взрывы мин. Люди падали раненые, искалеченные, мертвые. Но Саенко бесстрашно шел вперед. И, казалось, что погибшие продолжали жить и сражаться. Было пройдено почти все минное поле. Но вдруг под ногами комиссара раздался глухой взрыв, и Саенко упал, с оторванными ногами. На миг позабыв, что делается вокруг, к нему бросился капитан Москвитин. Взяв в объятия умирающего комиссара, комбат глухо всхлипнул, но ничем уже не мог помочь… Саенко еле слышно прошептал:
— Вадим, мой друг! Дерись до последнего… За родную Украину… А я… умираю…
Молнией облетела бойцов весть о гибели комиссара Саенко. Узнал об этом и лезгин Джанавов. В цепи услышали его гневный голос:
— Джанавов плакать не будет! Джанавов мстить будет!
Лавиной ринулись бойцы в атаку, и впереди их шли молодой коммунист Джанавов, ветеран гражданской войны Алексей Зыкалин с сыном, старший сержант Гусейнов, рядовой Гаспарян… Вскоре батальон ворвался в сильно укрепленное село Титчиху. Но немцы начали яростно контратаковать. На правом фланге батальона неумолчно работал пулемет Зыкалина. Бывалый солдат хоть и был ранен, но не ушел в тыл, остался в строю и теперь мужественно отбивал одну за другой контратаки немцев. Несколько фашистских молодчиков пытались подкрасться к отважному пулеметчику. Зыкалин предупредил сына:
— Смотри, Саша, нас могут обойти, следи…
Зыкалин-младший заметил фашистов, пытавшихся подобраться к нашему пулемету. Приготовив гранаты, он выжидал. «Пора», — подумал про себя Александр и одну за другой бросил в цепь вражеских автоматчиков две гранаты. Несколько врагов было разнесено в клочья, а остальным пришлось убраться…
Не зная, куда мы наносим главный удар, немцы стали оттягивать свои силы. Казакевич приказал Даниеляну и Середе начать новую атаку.
Даниелян, положив трубку, поднялся и снял фуражку. Бойцы хорошо знали эту привычку своего комбата. Увидев комбата с обнаженной головой, все сразу поняли, что начинается новая атака. По цепочке понеслась команда готовиться к атаке.
На решающем участке наступала восьмая рота. Ее потери при переправе были незначительны и, сохранив свою боеспособность, рота ближе других подошла к окраинным домам Селявного. Командир роты старший лейтенант Сахиб Расулов был одним из ветеранов полка.
— Девятая рота овладела Меловой, седьмая развила ее успех, а наша должна первой ворваться в Селявное, — объяснил задачу роты своим бойцам Расулов.
Сахиб был мягким по натуре и даже несколько застенчивым человеком. Но дисциплину в роте умел сохранять крепкую. Его любили все, и никто никогда не осмеливался вступить в пререкания с командиром. Во взгляде его черных глаз, спрятавшихся под густыми бровями, было много доброты и вместе с тем решительности и отваги. С начала войны Расулов не расставался с автоматом, хотя справа у него висел пистолет. Сколько раз спасал его верный ППШ! И в этот день он оказался его спасителем.
Бойцы роты стремительно шли вперед вдоль глубокого оврага, который тянулся от самого Дона до юго-западной окраины села. Левофланговый взвод, обойдя крайние два дома, бросился вперед по улице, а Расулов с ординарцем подбежал к этим домам, решив все же проверить, не остался ли кто-нибудь из немцев… И вдруг им навстречу выскочило несколько солдат с офицером. Увидев Расулова, немецкий солдат крикнул: «Рус, сдавайся!». И направил свой автомат. Но Расулов опередил его, выпустив сразу полдиска. Офицер и два солдата тут же повалились на землю, а остальные кинулись назад, в хату. Оставив двух подоспевших бойцов выкуривать засевших немцев, Расулов повел роту дальше.