— Вам нужно поступить на работу. Что ж дома сидеть? Надо привыкать к самостоятельности, — сказал в конце разговора Азим то, о чем я сама все время думала.
— Мне и самой хотелось бы работать, — ответила я обрадованно. — Если это возможно, то там же, где вы работаете.
— Где и я? В горном цеху?
Вообще-то для женщины это не очень подходящее место. Они больше работают на обогатительной фабрике или на электростанции. Но Азим больше ни о чем не спросил меня.
Дядя с тетей долго отговаривали меня, но в конце концов согласились. До утра я так и не заснула ни на минуту. Вертелась на постели, точно рыба на сковороде. Думала об Азиме и не могла надуматься. На заре подошла к окошку и стала смотреть на поры, такие важные и задумчивые в своем спокойствии. Им нет никакого дела ни до меня, ни даже до Азима, ни до того, что всего через несколько часов я увижу Азима и услышу его голос, буду хоть недолго да рядом с ним… Интересно, а другие девушки могут любить так же, как я? Наверное, могут, они ведь тоже живые люди и должны понимать, что такое любовь… Нет, конечно, не так, как я. Не так сильно. Потому что они любят других, а не Азима. Так сильно можно любить только его одного на всем свете… Я отошла от окошка и бросилась на постель. Вздохнула, полежала немного совсем спокойно и вспомнила, что сегодня мне исполняется семнадцать лет…
Утром я пришла в управление рудника. Азим ждал меня, как мы и договорились. На нем был черный костюм. И галстук, очень красивый. Мы поздоровались за руку и вошли в здание управления. Мне там все очень понравилось, — может быть, потому, что раньше я в таких учреждениях никогда не бывала. Сначала мы пришли в большую комнату, где у окна сидели друг против друга две женщины. Одна была секретарь директора — девушка, которую я уже видела в кино. Вторая, незнакомая, что-то печатала на машинке. Слева, на диване, сидело трое пожилых мужчин. Все трое прижимали к себе какие-то папки. Один все время недовольно шевелил губами и пристально смотрел в одну точку на стене. Азим спросил секретаря, у себя ли директор. Она только кивнула головой и продолжала заниматься своим делом. Тогда мы сели на стулья недалеко от тех троих на диване.
Из директорского кабинета вышло, громко разговаривая, несколько человек. Двое из тех, что сидели на диване, прошли в кабинет, но очень скоро вышли. А человек, который шевелил губами, предложил нам:
— Ребята, если вы не надолго, заходите. А то у меня дело долгое. Измучаетесь ждать.
Мы поблагодарили его и вошли к директору. Он встал и молча показал нам на стулья: садитесь, мол. Закурил, поглядел на ручные часы. Налил в стакан воды из графина и залпом выпил.
— Эх, хороша водичка!
Сел, вытер платком вспотевший лоб.
— Ну, Курманов, как дела?
— Спасибо, Анатолий Михайлович, неплохо.
— С выработками, с объектами познакомился уже?
— Конечно, познакомился, времени прошло порядочно.
— Ну, знаешь, некоторым и года не хватает, чтобы узнать участок, — директор рассмеялся. — Но ты, я вижу, не только с работой знакомишься, а и с девушками нашими. Уж не невеста ли? — директор опять засмеялся.
Я опустила голову, но видела, что Азим улыбнулся и покраснел. Потом провел рукой по волосам и сказал директору спокойно, как обычно:
— Мы к вам, Анатолий Михайлович, вот с какой просьбой… Девушка вот эта по некоторым причинам вынуждена была на время оставить школу. Она племянница Сыдыгалиева, бурильщика из нашего цеха. Вы его знаете. У него ребятишки малые, а жена часто болеет. Короче говоря, — Азим посмотрел на меня, — надо эту девушку устроить к нам на работу…
Пока Азим говорил, директор внимательно смотрел на него, постукивая по столу толстыми пальцами. Когда Азим кончил, директор опустил голову и задумался. Мы смотрели на него, — что он скажет?
— Та-ак, Курманов, ты извини, я забыл как тебя зовут-то?
— Азим, Анатолий Михайлович.
— Так вот, Азим, дело такое. Помочь этим людям, конечно, нужно. Но сейчас у нас нет для нее подходящей работы. Ни на фабрике, ни на электростанции… Надо подождать…
— А в других цехах?
Директор принялся задумчиво потирать рукой подбородок.
— Да вообще-то одно место есть. Только не для девушки такая работа, пожалуй… В горном цеху.
— Хорошо! Я согласна! — неожиданно выпалила я и даже вскочила с места, но тут же села. Директор улыбнулся. Ничего не сказав нам, вызвал секретаря и попросил позвать Яковлева. Тот скоро пришел, поздоровался и начал было о чем-то докладывать, о каком-то двенадцатом блоке, я толком не слушала. Директор перебил Яковлева: