— А-а… дядя твой тоже только что пришел. И у них собрание было. А ты почему такая бледная, детка? У тебя ничего не болит?
— Нет, нет, это просто так.
Но тетя взяла свою бархатную безрукавку и набросила мне на плечи.
— Погрейся-ка. Погода сегодня холодная.
— Да, погода не из теплых, — подхватил дядя. — Смотри, как бы наша дочка не простудилась. Налей ей горячего чаю.
Я присела рядом с ним. После ужина тетя заговорила:
— А ты бы рассказал, что у вас на собрании было, раз оно такое длинное.
— Ничуть не длинное. Судьбу человека не так просто решить. Вопрос разбирали важный.
— Какой вопрос, дядя? — быстро спросила я и с нетерпением ждала ответа.
— О качестве руды.
— На каком участке?
— На первом…
Больше я ни о чем не спрашивала. Все стало понятно. Вот почему Светлана и Азим целыми днями не выходили из шахты. Вот о чем они спорили.
«Неспроста»… Да, неспроста… Я ушла в горницу и легла. Дядя с тетей продолжали разговаривать, мне было слышно все от слова до слова.
— Какое же у нее оказалось качество?
— Э, да разве ты это поймешь!
— Не поймешь, не поймешь! А ты объясни, на то ты и мужчина.
— Ну, ладно. В общем, с тех пор, как наш молодой инженер стал начальником участка, качество руды снизилось, понятно? А процент, по данным геологов, должен быть высоким.
— А как это?..
— Ну вот тебе! Я же сказал, обеднела руда, меньше в ней полезного.
— А-а…
— Словом, плохо ему придется.
— Кому?
— Да парню этому. И еще…
— А кто этот парень? — перебила тетя.
— Фу ты, да «инженер-бала»!
— А-а, вот кому! Азиму…
Они перешли на шепот.
— Что же они сказали?
— А что говорить? Снимут, наверное, его с работы. И девушку-маркшейдера тоже… Они оба ничего не могли доказать. А парень хороший. Это все по молодости у него получилось. Не был раньше на такой работе. При старом начальнике участка все было в порядке, то и дело премии получали. А Канай тогда говорил…
Шепот стал таким тихим, что я только расслышала:
— Оказывается, он верно говорил…
Я не могла уснуть, лежала и комкала одеяло. В ушах звучал противный голос Каная: «Я его ненавижу… Я своего добился…» Добился своего… Как? Я думала, думала, но так и не нашла ответа на этот вопрос.
На время экзаменов нам должны были дать отпуск. Наутро я зашла в контору узнать, есть ли уже приказ.
— Подождите немного, — сказала девушка-секретарь. — Чтобы сразу все уж оформить…
— Что «все»?
Я не хотела мешаться в конторе и вышла. Присела на скамеечке в тени. К себе в отдел не пошла — не хотелось встречаться с Канаем. Ждать мне пришлось недолго. Секретарша постучала в окно:
— Каниметова, заходите! Приказ готов.
Я — бегом в контору. Девушка дала мне экземпляр приказа, я пробежала его глазами и сразу поняла, что дядя говорил правду. Так вот, значит, как… Я стояла, держа приказ в руке и растерянно смотрела в окно. Возле эстакады показался Азим. Он был без шапки, ветер растрепал ему волосы. Он немного постоял на бугре, опустил голову и медленно пошел к конторе. Неприкаянный — показалось мне, и защемило сердце от жалости. Не могу я сейчас видеть его. Бросилась к дверям, отворила… и на пороге столкнулась с Азимом. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, потом Азим улыбнулся как ни в чем не бывало и протянул мне руку:
— Ну как, Джамал? Сдашь экзамены, а?
— Да-а, наверное… — машинально ответила я, не сводя с него глаз.
— Когда отпуск-то начинается? — опросил Азим.
— Отпуск, говорите? — переспросила я и заглянула в приказ, — ведь я даже не успела прочесть в нем то, что касалось меня.
— О, уже приказ есть? Скоро, скоро… Ну-ка… — он протянул руку за бумагой.
Мне так не хотелось отдавать ему эту бумажку, но делать было нечего. Отвернувшись, я передала Азиму приказ.
— Приказ номер двадцать девять… — начал он громко, но тут же замолк и дальше читал уже про себя. Прочел, задумался. Поднял вверх брови.
— Ну что ж, за то, что руки натворили, шея отвечает.
— Но ведь вы не виноваты.
— Мы со Светланой то же говорили. Но факты упрямая вещь. Никуда не денешься.
Азим вернул мне приказ и вышел вместе со мной на улицу. Он даже не заглянул в контору.
— Ну я-то ладно, а вот со Светланой несправедливо поступили, зря ей выговор вынесли. Да еще строгий. За что? Но этим дело не кончится. Надо еще подумать, — насупился он. — Но рано или поздно справедливость восторжествует, Джамал…