— Ой, Асылбек! — Мыкты остановился у витрины магазина, покачал головой. — Какое пальто, гляди! Чудо! Накладные карманы, с поясом. И как раз на меня, сорок восьмой размер.
— Да, брат, в городе все можно купить, кроме души человеческой, — откликаюсь я.
— Асылбе-ек… — глаза у Мыкты засверкали. — Видел, «Волга» проехала? Ох и машина, так и блестит… Вот если бы мы были министрами и разъезжали на такой машине, а?
Мне стало смешно.
— Брось, такое и во сне не бывает.
Мыкты заспорил так горячо, будто из-за моих слов его не назначили министром.
— Почему во сне? Думаешь эти, кто проехал, лучше нас с тобой, из другого теста? Все зависит от судьбы, сколько раз тебе повторять? Если счастье улыбнется, и ты подымешься высоко.
Я спорить не стал, судьба — дело сложное. А с министрами я не знаком, что я о них буду рассуждать. Я, по правде сказать, ни одного и заместителя министра в жизни не видел.
— Асылбек… — Мыкты потянул меня к витрине ювелирного магазина. — Гляди, золото… блестит, глазам больно. Как ты думаешь, эти часы золотые или только позолоченные? Асылбек, знаешь… если бы мы с тобой шли и нашли… ну, двести тысяч рублей. Разделили бы деньги и накупили всего, всего! Я обязательно купил бы «Волгу».
Он замолчал, но ненадолго.
— Эх, — вздохнул он, — помнишь, мы видели в магазине военную форму? Вот у кого счастливая жизнь, у офицеров. Солдаты отдают им честь. Самые красивые женщины в их объятиях. Если уж поступать учиться, так на военного!
— Ты уж постарайся сразу в генералы.
— А что, можно и в генералы.
На углу, не сговариваясь, мы дружно свернули, как волы, привыкшие ходить в одной упряжке.
Пивная была маленькая, в ней уместились только прилавок и два столика. Людно, шумно, пахнет табаком, копченой рыбой, квашеной капустой и еще чем-то вроде забродившего силоса. Пьяные громко рассуждают, размахивают руками, требуя внимания к себе. Но Мыкты все это нипочем. Он счастлив:
— Пиво есть, шашлык!
— Ну, — сказал я, облизывая пересохшие губы, — по две возьмем, что ли?
— Давай по три. Отдохнем хорошенько. Каждый гражданин имеет право на отдых. Не мы с тобой это придумали. Давай становись в очередь!
…Незаметно пролетело время до того самого дня, когда надо было сдавать первый экзамен. Девушек и парней собралось много, мы с Мыкты, бледные и подавленные, чувствовали себя чужими в этой веселой, разноголосой сумятице. Оба мы растерянно оглядывались по сторонам, как будто искали кого-то, кто помог бы нам благополучно сдать экзамены. Но желанного благодетеля не было среди присутствующих; все были заняты своими делами и громко, оживленно болтали о том, как правильно писать по-русски то или другое слово, какие происшествия бывали в свое время на разных и всяких экзаменах. Шутки так и сыпались, то и дело раздавался громкий смех. Нам-то было не до смеху…
Когда нас впустили в аудиторию, я предложил Мыкты сесть сзади, все-таки можно будет что-нибудь подсмотреть или подсказать друг другу. Не тут-то было: нашлось и кроме нас немало охотников сидеть позади. Мы заняли места где-то за средними столами.
Мыкты бледнел на глазах.
— Асыке, — сказал он, еле шевеля губами, — ты не загораживай рукой написанное, будем проверять друг у друга.
Перед нами сидел очкастый парень в голубой рубашке с короткими рукавами. Он держался так, будто беспокоиться ему было не о чем. Аккуратненький такой, кудрявые волосы старательно причесаны. Мыкты уставился на него, тот и бровью не повел, только очки поправил.
— Видал, как сидит?.. — шепнул мне Мыкты. — Мне, мол, нечего бояться, кому и поступать в университет, как не нам. Это сын министра… несомненно…
Недолго думая, Мыкты пересел на свободное место рядом с голубой рубашкой. Жалобно заглянул парню в глаза.
— Товарищ, не знаете, какой текис будет? — спросил он. — Трудно… мы из аила приехали… Вот если бы вы… мы у вас, когда диктовку будем писать…
Бедняга Мыкты говорил не очень вразумительно. Не так легко просить незнакомого человека. Но парень понял, не удивился и не рассердился. Серьезно посмотрел на нас сквозь очки.
— Ладно, — сказал он. — Только незаметно, а то и вам попадет и мне.
Мыкты поторопился заверить его:
— Незаметно, аке, незаметно, мы понимаем…