— Был там… в районе. Работу предлагают в двух местах. Велели анкеты заполнить. Ну, мы еще подумаем. Как по-вашему, в милиции ничего работа?
— О-о, уке, тебе везет. Хорошо, очень хорошо… Пистолет нацепишь!.. — Базыл повернулся ко мне. — Асыл-уке, сбегай, принеси арбуз там или дыню, выбери что хочешь. Твоя джене сняла вчера несколько штук, ты знаешь, где они лежат. Или прямо на бахче найди свежий. Беги скорей, угости Мыкты-уке, пусть утолит жажду.
Я принес огромный, с котел, темнокожий арбуз. Базыл пошлепал по нему рукой, оглядел его и разрезал на две половины.
— Ого! Вот это называется поспел!..
Арбуз был сладкий — настоящий сахар. Базыл добродушно улыбался, глядя, как мы с Мыкты наперегонки въедаемся в сочные ломти.
Мыкты швырнул коркой в лениво дремавшего дворового пса и вдруг спросил:
— Базыл, а зачем вам с твоей бабой столько арбузов? Ишь какой урожай!
— Ха, уке, лишними не будут. Сами поедим, друзей угостим, на зиму запасем. Что останется, свезем на зеленый базар, продадим. В прошлом году продавали, ребятишкам на эти деньги обновок накупили.
Мыкты с набитым ртом пробурчал:
— Вот у кого денег полно, оказывается!
Базыл нахмурился.
— Считаешь в чужом кармане… Ты лучше скажи, откуда сам деньги берешь водку покупать?
Он взял лежавший на подушке комуз и слегка постучал грифом по оттопыренному карману Мыкты. Тут и я заметил, что из кармана торчит горлышко бутылки.
— Мне отец сколько хочешь денег даст! — хвастливо ответил Мыкты. — Что, выпить захотелось? Угостить?
Я сплюнул.
— Очень нужно твое угощение! Было бы что, а то…
— Что может быть лучше водки? Эх ты, баба!
— Подумаешь, мужчина!
Я вскочил и сжал кулаки. Базыл потянул меня за рукав.
— Бросьте ссориться, герои! Ты, Асыл, уж очень горячий. Давайте-ка лучше я вам сыграю…
Он не успел еще дотронуться до струн, как Мыкты потянулся за комузом:
— А ну-ка, я запою, как Токтогул!
Базыла передернуло, но он сдержался и даже улыбнулся:
— Давай, уке, давай, повесели нас!
Мыкты неистово колотил по струнам и что-то пел дурацкое. Я почувствовал, что от него пахнет водкой. Базыл с тревогой следил за тем, как Мыкты лихо обращается с его любимым комузом. Лопнула струна. Мыкты продолжал играть, не обращая внимания на это. Базыл вырвал инструмент из рук Мыкты.
— Осторожней, уке!.. — он уже не сдерживал негодования. — Это комуз, уке, он не терпит такого обращения. Да у меня и нет запасных струн… Вот беда!
Мыкты пропустил мимо ушей слова Базыла. Он был весь красный и громко сопел.
— Пить я хочу, Базыл! Неужели у тебя вправду нет бозо?
Базыл все еще огорченно рассматривал комуз.
— Нет, уке, — ответил он. — Завтра приходи, сможешь хоть выкупаться в бозо.
Он невесело усмехнулся. Но Мыкты, видно, разошелся — не остановишь.
— Смотри ты! Безногий, а хитрый… Валяется тут, как мешок с соломой! Верно, Асыл? — обратился он ко мне за поддержкой. — На мою водку глаза разгорелись, а попросил у него бозо, завтра приглашает. Ну, ты, доставай деньги, Асыл сбегает в магазин…
Базыл не дал ему договорить. Весь белый, с дрожащими губами, крепко зажав в руке комуз, он крикнул:
— Ты! Скотина здоровая! Нашел чем попрекать, да я тебя…
Он размахнулся комузом, Мыкты увернулся, и комуз ударился об угол топчана, разлетевшись в щепки. В руках Базыла остался гриф с повисшими, оборванными струнами…
Мой отец приветливо встретил Мыкты, пригласил сесть и принялся расспрашивать о здоровье домашних. Он говорил сегодня как-то очень медленно и с расстановкой, а на потном худом лице его было важное и значительное выражение.
«К чему бы это? — подумалось мне. — Уж не стал ли и секретарем сельсовета наконец?!»
Оказалось, совсем не то: отец сам устроился на работу в лесхозе. Он старался скрыть свою радость и медленно процедил:
— А ну их… Позвали, предложили работать. Я согласился, хоть зарплата небольшая.
— А работа какая? — спросил Мыкты.
Его, видно, это заинтересовало.
— Да так… За уборкой ореха следить, что ли… — еще небрежнее ответил отец.
— О, это не работа, а клад! — у Мыкты загорелись глаза. — Сдашь «налево» тонну ореха, вот десять тысяч рублей у тебя в кармане.
— Ну, это не по мне, такого я не умею делать. — Отец притворно зевнул. — Придется попотеть, работа, кажется, нелегкая.
Мать подала обед.
Отец, по всему видно, очень доволен, что я пришел с Мыкты. А мы только что вернулись из райцентра, где пробыли несколько дней.