Что бесило сильней всего, котоящер отлично понимал всё сказанное двуногими, но собственный клыкастый рот не мог говорить, из глотки вырывались лишь нечленораздельные фрр, хшш, прочие шипы, рычания и заунывный вой.
Лежа на платяном шкафу, Алый все еще молчал, не сводя немигающих глаз с горла мужчины. Тощий чешуйчатый хвост подергивался и мотался.
Мужчина с розовым горлом и шаловливыми ручонками продолжал болтать: - ...не подумав наперед, уж уверен. Ха-ха! Но трудно сказать, сколько нужно, Фемала.
- Ты всегда услышишь ее со ступеней, дурачок. Но мы ведь ничего такого не делаем?
- Я не должен быть тут. Она запретила.
- Когда буду жить в Элине, в городе, куда ты меня заберешь, никто не посмеет мне говорить, что делать в своей комнате. Я так хочу! Много - много мужчин, понял?
- Ну конечно, ты их получишь, милая, - отвечал мужчина с натянутой улыбкой (у Алого чешуя ощетинилась по всей спине), - но ведь ты можешь и не захотеть.
- Ты о чем?
- Тебе может хватить одного, вот о чем, любимая.
Фемала часто заморгала, карминовые губки раскрылись и Алому, как всегда, захотелось скользнуть в голову, что за ними, изучить пещеру рта. Естественно, его голова слишком для этого велика, но как хочется попробовать! - Одного? Но... никакая женщина не хочет всего одного! Сколько бы он ни платил! Где же эта... эта... разнообразность! Одного?! - Она захихикала и толкнула приятеля в плечо.
Подобные жесты до ужаса бесполезны с такими, вечно спрятанными когтями. Гораздо лучше, знал Алый, когда когти вылетают наружу, отделяя плечо от ребер. Для котоящера было очевидным: ей нужна защита получше, такая, какую может дать он. Алый медленно встал, подчеркнуто равнодушно выгнулся дугой.
Однако мужчина заметил и прищурился. - Твой проклятый кот снова готовится. Клянусь, Фемала, с собой мы его не увезем. Если нападет снова, я опять его побью. Как можно сильнее.
- Ох, ты жестокий! - заплакала Фемала, вскакивая и хватая Алого в объятия. С плеча котоящер посмотрел в глаза мужику и между ними проскочило что-то, заставившее обоих инстинктивно понять... Когда осядут чешуйки и клочья плоти, торжествовать будет лишь один. Один и лишь один овладеет мягкой тварью с большими глазами. Алый подобрался, обнажая клыки в широкой зевоте, показывая оружие. "Видал, мужик по имени Шмыглит?"
Демонстрация украла все краски с лица, мужчина торопливо отвернулся.
Она же качала Алого на руках. - Дитя мое, о дитя мое, все хорошо. Не дам большому человеку тебя обидеть. Обещаю.
- Он не может ехать с нами.
- Конечно, он поедет!
- Тогда лучше забудь о множестве мужчин в комнате, Фемала. Если не хочешь увидеть их исполосованными, разъяренными и готовыми забить вас обоих!
Остывая, она прижала Алого сильнее, держа круглую голову перед лицом - на расстоянии усов. - Ты привыкнешь к ним, верно, сладенький?
"Привыкну? Да. Привыкну убивать. Рев, визг, стоны про вырванные глаза и - за горло". Однако гладко придуманный ответ стал низким мурлыканьем и фырканьем. Алый показал когти, махнув лапой в сторону соперника.
Тот крякнул и встал. - Проблема с котоящерами, - сказал он, - что они убивают мохнатых родичей. Нехорошо сердить соседей, Фемала. В Элине, ну, кто-нибудь придушит скотину к исходу недели.
- Ох, ты ужасный! Не моего Алого!
- Хочешь, чтобы он жил полной жизнью котоящеров - оставь здесь. Вот лучший способ показать Алому любовь.
"Нет, лучший способ - связать тебя и бросить здесь, а самой пойти обедать. Я не замешкаюсь".
- Может, я тогда не поеду! Ох, Алый, я так люблю твои мурмуры.
- Ты не серьезно.
- Ох, сама уже не знаю! Я в смущении!
Слушая, Алый подобрал лапы, неспешно переполз ей на плечо. И без предупреждения бросился мужчине в лицо.
Кулак ударил Алого в нос, он полетел к стене. Ошеломленно упал у шкафа. Что-то гудело в черепе, во рту был вкус крови. Алый услышал со слишком далекого расстояния: - Знаешь, будь у скота хоть какие мозги, придумал бы иную тактику атаки.
Алый почувствовал касания рук и его снова подняли. - Ох, бедный зверек! Скользяк опять тебя побил? Ох, разве он не злой?
"Иную тактику? Ну, хорошая идея. Нужно запомнить. Нужно... ох, она такая мягкая, верно? Мягкая здесь и тут, и ..."
Вуффайн Гэгс что-то напевал, снимая серебряное кольцо с отрубленного пальца и бросая палец в пенный прибой. Палец выкатился назад со следующей волной, словно стараясь указать, и соединился с прочими - почти ровным рядом "сосисок" лежавшим над высшей точкой воды. Даже краткий взгляд на них заставил сжаться желудок. Вздохнув, он покосился на колечко, тонкое, но с руническими знаками вдоль всего края. Увидел символ Старшего Бога морей, Маэла... но мало добра принесли бедному глупцу молитвы. Чистильщик оглядел голый труп у ног еще раз, опомнился и с приглушенной руганью отвернулся.