- Офень мило ш твоей штороны, - улыбнулся и закивал забинтованный.
- Просто идите по тропе и стучите в дверь, - махнул рукой Хордило. Потом указал на женщину. - Но не ты.
- Почему не я?
- Тебя буду допрашивать.
- О чем?
- Здесь я задаю вопросы. Ну, иди и садись. А вы двое идите туда, в крепость. Уверен, вам готовят отличное угощение.
- А она? - кивнул на женщину третий пришелец.
- Скоро и ее пошлю.
- Идите, - сказала женщина. - Он тут закон.
- Я храню закон, - поправил Хордило. - Закон лорда Клыгрызуба.
- Лорда как его?
- Клыгрызуба. Думаешь, это смешно? Иди и скажи ему самому.
Когда мужчины допили эль и вышли, женщина села напротив Хордило, прихватив кружку. Посмотрела прямо в глаза, тем взором, который он знал слишком хорошо.
- Вот, значит, что ты думаешь, - прорычал он.
- Почему бы нет? - взвилась она, с силой опуская кружку на бедро выставленной ноги - голой и бледной, со столь изящными линиями плоти у ножки стула, что от одного вида Хордило захотелось встать на четвереньки и забраться под ее бедро, только чтобы ощутить тяжесть на затылке. Он заерзал, пот потек всюду под одеждой.
- Не люблю, когда женщины так думают, - сказал он.
Взлетела бровь. - Не будь у тебя такой вид, женщины думали бы иначе. Верно?
- Я был другим, пока одна женщина меня не затянула, ну, я не женился, конечно, но если бы - а, все равно затянула бы. Потому что думала то, что думала.
- Стыдишь воду за то, что течет в дыру.
- Слишком часто я это видел, - уверенно сказал Хордило. - Женщины думают.
- Если так, зачем я? Мог бы допросить Дыха Губба или Хека, раз на то пошло. Но не меня. Ты выбрал меня, потому что я женщина. Погляди правде в лицо: ты делаешь одни и те же ошибки всю жизнь и не меня за то винить, верно?
- Говоря о вине, - взвился Хордило, - так это ты сидела и думала о том, о чем думала. Я не слепой и не тупой и мне не нравится, когда меня считает слепым и тупым первая встречная.
- Как твое имя?
- Хордило. Капитан Хордило.
- Ладно, капитан Хордило. Если ты знаешь, о чем я думаю - почему мы время теряем?
- Женщины всегда считают, что я повадлив, верно?
- Вот, значит, о чем я думала?
- Я знаю, о чем ты думала, так что не пытайся втереться в доверие намеками, что нам нужно продолжить разговор в комнате наверху. На мне закон. Ответственность. А ты чужачка.
- Ты считаешь меня чужачкой, потому что мы еще не познакомились.
- Конечно, ты чужачка. Никогда тебя не видел. И никто. Здесь никто, то есть. Даже имени твоего не знаем.
- Птича Крап.
- И что это меняет?
- Многое. У чужаков нет имен, то есть ты не знаешь их имен. А мое ты уже знаешь.
- О чем ты думала, показывая мне ногу?
Она опустила взгляд и нахмурилась: - Я не показывала ее тебе. Просто дала ей отдохнуть. Я ведь сижу.
- Меня так просто не обманешь. - Хордило протянул руку и засунул ей под бедро. Напряг мышцы раз и другой. - Да уж, достойное ощущение.
- Думаешь?
- Знаю. Достойный вес. Прочная, но и мягкая. - Он еще несколько раз попробовал приподнять бедро.
- Кажется, ты был бы счастлив делать это весь день, - заметила Птича Крап.
Хордило со вздохом отодвинулся. - А сказала, что я не знаю, о чем ты думала.
- Считай, ты меня завоевал.
Он встал. - Ну ладно.
- Наверх?
- Каждый раз одно и тоже, - пожаловался он. - Я ведь красавец.
Глаза ее широко раскрылись. Но он слишком часто видел такие взгляды, а что она там думает... пусть оставит при себе.
Феловиль Великодушная смотрела, как двое направляются в комнату Хордило. И качала головой. Вкусы женщин не предскажешь, но изо всех идиотских разговоров Хордило за многие годы этот можно счесть среди самых-самых. "Не могу понять, как он это делает. Снова и снова.
Конечно, мы еще увидим ее в петле. Так что, похоже, выигрывают все".
Она погладила зудящие царапины на щеке и оглянулась убедиться, не выскочила ли Фемала из погреба - но едва голова пошевелилась, дверца погреба опустилась с глухим шлеп. Отлично. Позор ее чрева может пустить там корни - будет лучше для всех.
В комнатах наверху - кроме занятой Хордило и той потаскухой - ее девочки рыдали, стараясь собрать остатки былой красы. Кому-то придется выметать эти клочки волос и кусочки кожи, но прежде милашкам нужно накраситься, достать парики и так далее.
Она не советовала дочке брать в дом того котоящера. Он мог казаться полудохлым и тупо выпучивать глазки, но дикая тварь есть дикая тварь. Ей подобает жить среди скал, скользить по утесам над волнами, жрать птиц и яйца и что попало, вместо того чтобы убивать и терзать городских котов и собачек тоже.