- Слишком мрачно, - сказал Крошка. - Бреш Фластырь, сплети нам другую песню, да поскорее.
Кляпп пошатнулся и упал бы, не подай я ему руки.
Бреш повел плечами, будто ударенный, и лицо стало мертвенно-бледным. Дыша глубоко и неровно, он дико озирался, будто прося помощи, но никто - кроме меня - не решился встретить его взор. Телесно ощутив его ужас, я чуть кивнул, посылая силу уверенности.
Сглотнув, он опробовал певческую интонацию: - Лалаглабла! Ммммммм. Химми - гимми- химми!
За нашими спинами ему ответил в тон хищный харшаль, подтвердив слухи о свойственном этому летуну гадком таланте подражания.
- Сегодня, - начал Бреш ломким, дрожащим голосом, - я спою собственную версию древней поэмы, главы знаменитого эпоса Рыбака Кел Тата. Итак, "Аномандарис".
Апто чем-то подавился и распорядитель принялся хлопать ему по спине, пока не прошел спазм.
Один из мулов ухитрился укусить Блоху за плечо, тот заревел от боли и отбежал в сторону. Другие мулы загоготали, как свойственно всей ослиной породе. Певуны засверкали глазами на мастера Маста, но тот лишь покачал головой: - Блоха замедлил шаги, и всё. Животные тоже проголодались.
Тулгорд Мудрый обернулся. - Эй, возчик, - пролаял он. - Откуда тебя принесло?
- Меня, сир? ну, вообще-то я с Тефта. Долгим был мой путь, не спорю, и запутанной окажется моя история. Жена, видите ли, и сплошные пинки Опоннов. Если нам не хватает историй, что ж, готов занять вас на ночь или две...
- Неужели, - сухо бросил Смертный Меч, опустив скованную перчаткой руку на навершие клинка. Впрочем, затем он просто отвернулся.
- Плата за жизнь? - нагловатым тоном спросил Арпо Снисходительный.
Кустистые брови мастера Маста Амбертрошина поднялись. - В вашем желудке я улегся бы очень плохо, славный сир. Вас бы тошнило до смерти. К тому же госпожа Данток Калмпозити, говорят, сильна в колдовских искусствах и, надеюсь, будет весьма разгневана, потеряв верного слугу.
Распорядитель раззявил рот, слыша это. - Колдовских? Данток? Я не знал...
- Лишь слухи, не больше. - Мастер Маст улыбнулся, не выпуская трубки из губ.
- И что это значит - Данток? - крикнул Арпо.
- Без понятия.
- Как это?
- Какой-то титул, наверное. Мне кажется. - Но пожал плечами. - Звучит как титул, мне кажется, но я же чужеземец и мне ли судить...
Арпо озирался, как ударенный. - Кто-нибудь? Кто-нибудь слышал о таком титуле? Вы, Апто, вы ведь здешний? Что значит Данток?
- Не уверен, - признался судья. -Боюсь, не уделял внимания подобным вопросам. Она хорошо известна в городе, точно, ее весьма уважают и даже опасаются. Кажется, состояние ее произошло от торговли рабами.
- Аномандарис! - возопил Бреш, заставив вздрогнуть всех трех лошадей (но не мулов).
- Аномандарис! - крикнула ящерица, заставив вздрогнуть вообще всех (кроме мулов).
- Верно, - сказал Крошка. - Валяй, Фластырь.
- Сейчас! Слушайте же, внимая моим словам! Песнь сия перескажет предпоследнюю главу "Убиения Драконуса"...
- Вы имели в виду "последнюю", - сказал Апто Канавалиан.
- Что?
- Простите, Бреш, за вмешательство. Продолжайте.
- "Убиения Драконуса", и...
Он откашлялся, надевая особливую маску, свойственную большинству поэтов, и завел звучную рецитацию, которую поэты перенимают один у другого, поколение за поколением. О какой звучности я говорю? О той, что должна придать смысл и вес любому дурацкому слову, даже когда никакого веса не требуется. Да есть ли что-то более раздражающее (и усыпляющее), чем поэтическое чтение?
- Боги подлые, Бреш! - взревел Кляпп Роуд. - Оригинал не был рабом рифм, а твои рифмы ужасны! Просто пой как Рыбак, избавь нас от самодеятельности!
- Ты мне завидуешь! Я сделал версию Рыбака доступной всем, даже детям! В том все дело!
- Это сказание о предательстве, кровосмешении и убийствах! Ради всего святого, ты хочешь напеть его детям?!
- Только вы, старичье, умеете удивляться всему новому!
- Давно не удивляюсь идиотам, развращающим невинных детей!
- Их нужно заинтересовать, Кляпп, а ты этого так и не понял. Даже взрослым не интересен. Ладно, молчи и держи свои мысли при себе, а я буду петь!