Вуффайн кивнул. - Да, там река Блекла. Кажется, вы отлично знаете берега, сир. Я впечатлен.
Мужчина в ответ хмыкнул и сказал спутнику: - Хозяин, мы на Береге Кораблекрушений. Этот сверток мехов и шкур при всех своих сладких словах и улыбочках готов раздевать трупы, собирая добычу. Видите, какие у него сапоги? Малазанские кавалерийские, но он вовсе не малазанский кавалерист. Будь мы ранены, он, верно, уже перерезал бы нам глотки.
Шпилгит засмеялся, заслужив яростный взгляд Вуффайна, который не желал расставаться с улыбкой.
Долговязый прокашлялся и вполне понятно сказал на высоком элинском языке: - Что же, давайте предоставим его своим заботам. Не думаю, что наши мертвые спутники станут возражать. Увы, но мы здоровы, так что перерезания глоток не будет.
- Жители селения окажутся не лучше, - сказал второй, меряя взглядом Шпилгита и Фемалу.
- Не судите так споро, - выступил вперед Шпилгит. - До недавних пор я был законным распорядителем Фактории Забытых Уделов и, следовательно, ответственным представителем Анклава.
Моряк воздел брови и усмехнулся: - Значит, проклятый мытарь? Удивляюсь, что вас еще не вздернули.
Вуффайн заметил, что Шпилгит побелел, и не дал ему заговорить первым. - Резиденция лорда в крепости, добрые сиры. - Затем он перевел внимание на долговязого. - И он будет рад свести знакомство, ведь вы благородных кровей и все такое.
- Гостиница тут есть? - спросил моряк. Вуффайн заметил, что старик дрожит в своих шерстяных одеждах.
- Позвольте проводить вас туда, - предложил Шпилгит. - Эта юная женщина рядом - дочь содержательницы.
- Вы весьма вежливы, фактор, - сказал высокородный. - Видите, как мой лакей страдает от дурной погоды.
- Теплый очаг и славный обед сделают с ним чудеса, я уверен, - отозвался Шпилгит. - Но вот вы, сир, выглядите просохшим и неуязвимым для холодного ветра.
- Весьма наблюдательно, - пробормотал долговязый в ответ, рассеянно озираясь. Через мгновение он пожал плечами и указал на тропу. - Ведите, фактор. - Помедлил, глядя на слугу: - Мастер Риз, если вы не против, обнажите меч и берегите наши спины. Вдруг наш малазанский кавалерист изменит привычной мудрости... И помните о ноже, что он прячет в правом рукаве, хорошо?
Вуффайн скривился и отошел, вкладывая нож в ножны. - Клинок для вздувшихся пальцев, только-то. Собственно, я пойду по делам, предоставив вас заботам Шпилгита и Фемалы. - Тут он поспешил на пляж. Не понравился ему взгляд высокородного и то, как слуга обращается с коротким мечом - с неприятной ловкостью. Вуффайн был рад избавиться от них.
Сойдя на берег, осмотрев трупы, он замер, осознав, какие рваные клочья от них остались. Он видывал работу акул, но тут совсем другое. Вуффайн содрогнулся даже в овчинах и лисьих мехах. Оглянулся назад: Шпилгит и Фемала уводили чужаков по тропе. "Похоже, к нам принесло трудности, э? Ну, вряд ли Клыгрызубу и его големам стоит беспокоиться... и все же..." - Он поглядел на ближайший изгрызенный труп. Иные раны выглядели следами от человечьих зубов.
Крабы маршировали из моря неровными рядами; сквозь стоны ветра он слышал их довольное, радостное щелканье.
"Расставлю ловушки, пусть только сначала потолстеют".
Выходя на улицу рядом с "Королевской Пятой" с ведром китового жира в руке, Хордило Стеньга ощутил на себе мертвый взгляд Якля Восставшего. Все чужаки были настолько любезны, что умирали после повешения. Но не Якль. Будь Хордило склонен к суеверию, решил бы, что с этим типом что-то не так.
Однако сейчас перед ним были заботы более насущные. Поправляя рукой оружейный пояс и крепко сжимая железную ручку деревянного ведра, по возможности игнорируя крадущий силу из пальцев ледяной ветер, он зашагал по улице. Почва совершенно промерзла, сделав колеи скользкими и опасными; заполнявшие ямы лужицы застыли. Но маршрут продвижения голема Грюмля был отмечен трещинами от железных башмаков - выплеснувшая снизу вода тоже успела замерзнуть. Пират проследил отпечатки до конца улицы, где они поворачивали вправо, исчезая за лавкой Блекера.
Хордило пошел туда. Чертовы големы его нервировали. Якль, Худ его побери, в этом прав. Поклон и по временам вежливое бормотание, когда другой шагает мимо - честно говоря, это не назовешь дружбой. Но они создания лорда Клыгрызуба, топ-топ-топающие во утверждение его власти над Спендруглем и всеми обитателями, и если какой-то акт вежливости со стороны Хордило, пусть самый скромный, способен зажечь искру симпатии в одном из мерзких существ... что ж, нужно попробовать, не так ли? К тому же в редких случаях, когда чужеземцы приносили проблемы, один из големов являлся и быстро улаживал дела. Это не раз спасало Хордило шкуру. Итак, он в чем-то им задолжал, верно? И пусть ходячий шмат железа ничего ни к кому не чувствует, но Хордило - плоть и кровь, у него нежные чувства и даже готовое разорваться сердце...