- Не знаю, почему у вас такая ненависть. Она хочет мне лишь лучшего. А я хочу делать что ее девушки, и почему нет? Это ведь жизнь, верно?
- Ты слишком для этого красива.
- Так и она говорит!
- Она права, тут мы согласны. А вот насчет твоего будущего не согласны. Ты заслуживаешь большего, чем эта ужасная деревня. Она тебя приковала, словно цепями. Думает лишь о себе, что ты можешь для нее делать. Мамочка твоя стареет, верно? Нужен кто-то, чтобы ухаживать. Оставит тебя старой девой, если ты позволишь.
Ее глаза выпучились, грудь быстро вздымалась. - Так ты сделаешь?
- Что?
- Украдешь меня!
- Я человек слова. Придет весна, дорогая, и мы взвихрим пески, примнем высокую траву и улетим как ветер.
- О да, я с тобой!
- Знаю.
- Нет, я про крушение. Дурачок!
- Верно, моя морская губка. Пока погоди здесь. Мне нужно сходить в "Пяту" и переодеться. Но ведь тебе тоже нужно?
- Нет, все в порядке! Если приду назад, ма увидит и придумает какую-нибудь работу. Буду ждать здесь. Я ведь панталоны не надевала.
"Да, это все объясняет, верно? О милая, ты мой тип женщины.
Жаль только, что писаешься ..."
Твердая как железо рука сжала воротник плаща и вытянула его из пенящейся ледяной воды. Кашляя, выплевывая морскую воду и водоросли, Эмансипор Риз открыл глаза и уставился в седое зимнее небо. Он слышал чаек, но не мог их видеть. Слышал боевые барабаны волн, ударяющих по скалам у края залива. Слышал собственное одышливое сопение, перемежающееся со стонами - рука продолжала тянуть на берег вдоль груд раковин, через спутанные клубки водорослей, по внезапно возникающим мерзлым кочкам.
Он слабо задергался, впившись ногтями в руку, и через миг его отпустили. Голова упала, ударившись, и он понял, что смотрит снизу вверх в лицо хозяину.
- Справитесь, мастер Риз?
- Нет, хозяин.
- Очень хорошо. Пора вставать. Нужно изучить окружающее.
- Оно сделано из воздуха, не из воды. Ничего больше об окружающем мне знать не надо.
- Чепуха, мастер Риз. Похоже, мы потеряли Корбала Броча, и мне не помешала бы ваша помощь в поисках.
Тут Эмансипор Риз сел, заморгал, избавляясь от соленой воды. - Потеряли? Корбал Броч потерян? Неужели? Должно быть, помер. Утонул.
- Нет, ничего столь ужасного, я уверен, - отозвался Бочелен, отряхиваясь от песка.
- Ох. - Эмансипор понял, что видит перед собой остатки корабля. Осталось очень мало. Куски, носимые в полосе прибоя. - Что мне до моря! - пробурчал он.
Среди обломков было немало тел; если они и шевелились, то потому, что вода тянула и толкала обмякшие члены. - Чудо, хозяин, что мы уцелели.
- Мастер Риз? О, это. Вовсе не чудо. Сила воли и крепость тела. Ну-ка, ну-ка, похоже, я замечаю вдалеке селение, а в нем довольно значительную фортификацию.
- Нет, - застонал Эмансипор, - только не новая фортификация.
- Уверен, там полно сквозняков, но она гораздо лучше подходит нашим привычкам. Думаю, надо представиться местному лорду или леди, оценить, крепко ли он или она стоит на ногах. Владычество, мастер Риз, вот состояние бытия, к которому я не просто привык - оно наилучшим образом отвечает моим впечатляющим талантам. Хотя, желая соответствовать нашим записям о путях к достижению авторитета... приходится признать, что пробы и ошибки оставались важным компонентом наших отношений с властью.
- Вот настоящее чудо, - сказал Эмансипор, вынимая пачку ржавого листа. - Торговка клялась, что это водонепроницаемая упаковка. Так и есть. - Он нашел трубку, выдул из нее влагу и песок, начав набивать раструб. - Жизнь мне уже улыбается, хозяин.
- Облегчение вашего духа весьма радует, мастер Риз.
- Покажите мне человека, не умеющего курить - перед вами будет конец цивилизации.
- Не спорю с вашими заявлениями, мастер Риз.
Вогнутый берег уступами поднимался над морем, дальше виднелись высокие зазубренные утесы. Однако Эмансипор разглядел тропу. - Есть путь наверх, хозяин.
- Я и сам вижу. Могу ошибаться, но мы встретим нашего компаньона в том селении.
- Он не будет ждать?
- Выбрал крылья, чтобы ловчее ускользнуть с гибнущего судна. Мастер Риз, я сделал бы так же, если бы не вы.
- Ах. Признателен, хозяин. От всей души.
- Всегда готов. Теперь... о, к нам спешат люди.
Эмансипор тоже увидел три пригибающиеся под ударами ветра фигуры. Они пробирались по тропе. - С оружием, хозяин? Возможно, это берега грабителей судов.
- С оружием?
- Мои глаза уже не те, хозяин.
- Нет, мастер Риз. Ничего особенного. Уверяю, нам они угрозы не представляют.
- Рад слышать, хозяин. - Эмансипор начинал мерзнуть - точнее, начинал чувствовать, как замерз. Погружение в море очень быстро заставило онеметь тело. Глянув на Бочелена, он понял, что высокий некромант даже не промок. Маги, давно знал он, несносны в столь многом, что их болтовню бесполезно слушать.
Весь дрожа, он рассматривал спешащих незнакомцев.
Для Хордило Стеньги дни пиратства давно миновали. Ему нравилась твердая почва под ногами, хотя ужасное море еще держало его при себе, совсем близко, упрямое как бывшая жена, для которой единственная причина дышать - убеждение, что изгнанный дурак еще кое-что ей должен, сколько бы лет не прошло с последних ледяных объятий. Водяная ведьма никогда не позволяет ему уходить слишком далеко от содрогающихся берегов. Теперь достаточно выйти наружу, чтобы начать дневную службу под порывами ветра и брызгами ее горькой слюны. Да, бывшая жена, шипит как кошка и лает как собака. Страшная дикая тварь с ядом под длинными ногтями, и мертвыми пауками в волосьях.
- Ты мне не ответил, Стеньга, - сказал Якль. Он сидел напротив и, по счастью, не пялился на Хордило, деловито стирая брызги старой грязи с плаща. - Женат когда-то был?
- Нет, - отозвался Хордило. - И не хотел, Якль. Не хотел, чтобы бывшие гонялись за мной, куда бы не пошел, кидая к ногам сопливых недоносков и голося, что они мои. Хотя я их в глаза не видел. Не мои. То есть неужто мое семя произвело что-то настолько уродливое... ну, клянусь богами, я знал много женщин, если ты понимаешь, и ни одна не называла меня уродом.
Якль помедлил, изучая вынутый из шерстяного плаща длинный корень. - Слышал, тебе Римли по нраву. Так она дальше носа не видит.
- И что?
- Ничего, друг. Она почти слепа. И всё.
Хордило опустошил кружку и вгляделся в толстое, неровное стекло окна. - Шлюх Феловиль выбирает не за хорошие глаза - то есть не за зрение. Хорошо ли видят. Но готов спорить, тут важнее запах. Верно?
- Если они плохо пахнут, я не замечал.
- Не о том я говорю. Они пахнут хорошо, и в том твоя проблема. Верно?
Тут Якль поднял голову - Хордило увидел отражение в окне, тусклое и размытое, но даже кривое стекло не могло скрыть ужасных безжизненных глаз. - Моя проблема, Хордило? Вот почему я не могу заманить женщину в постель, сколько бы ни предлагал? Так думаешь? Что мой запах их отвращает, да? А ты уверен?
Хордило скривился. На улице он заметил Грюмля - тот совершал первый дневной обход. - Ты пахнешь не особо хорошо, Якль. Хотя не тебе судить.
- Да, не мне судить. Но знаешь, тут полно мужиков, которые не особо хорошо пахнут, но спят они всё же не одни, причем каждую ночь, лишь бы силы были.
- Разные виды запаха, - настаивал Хордило. - Живой запах, понимаешь ли.
- Смею думать, - выпрямился на стуле Якль, - мой запах - самое меньшее, что их заботит. Смею думать, - продолжал он, - дело в том, что меня объявили мертвым, положили на три дня в гроб, а потом я два дня пролежал в могиле. Как считаешь, Стеньга, в этом всё дело? Я-то не знаю. То есть, не могу знать точно, но кажется, эти подробности и виноваты в моем ночном одиночестве. По меньшей мере это стоит обдумать, как считаешь?
Хордило пожал плечами. - Но ты воняешь.
- Как именно?
- Как труп с кладбища.
- Я всегда так вонял?
Хордило скривил губы. - Откуда мне знать? Нет, наверно. Но разве мне судить? Я тебя раньше не знал, верно? Тебя принесло море, верно? А у меня была квота, и ты был лишним.
- Позволил бы провести тебя к закопанному сундуку - разбогател бы, - сказал Якль, - а меня не вздернули бы лишь потому, что ваш лорд любит танцы в воздухе. Всё было бы иначе, Хордило, будь в твоем черепке хоть немного мозгов.
- Точно. Так почему бы не повести меня к треклятому сундуку, а не только о нем болтать? Тебе ведь монета уже не нужна, верно? Да ведь суть в том, что мы тебя повесили на совесть, и ты был мертвым, когда сняли. Мертвецы обычно остаются в земле. Это закон.
- Если бы я был мертвым, не сидел бы здесь сейчас. Верно? Приходилось тебе процарапывать путь из-под земли? Не будь ваши гробы из самого дешевого плавника, не будь ваша земля так тверда, а вы сами так ленивы, ну, я назад бы не вернулся. Так что если кто и виноват, так вы со своим вшивым поселком.
- Но разве я рыл землю? Короче, никакого зарытого сундука нет. Будь он, ты бы уже был при нем. Ты же спишь под столом, и то потому, что ее собаки любят об тебя тереться. Запах перебивают. Еще Феловиль считает, что ты забавный.