- И одноглазый, без носа и ухов, и на ногах следы зубов. - Червячник захохотал.
- Шлишком блифко стоял к Манси, вот и фсё.
- Полагаю, от него и заразился. Дых Неудачник. Прости: Неувафник. - Хохот стал сдавленным.
- Кто бы гофорил, ты, "ябая швиношопа!
- А ну молчать! - захрипел Биск. - Кто-нито бросает камень в стену. Стражник оборачивается, и мы нападаем.
Подлянка снова вгляделась в стражника и покачала головой. - Он какой-то не такой. Слишком бледный. Слишком опухший.
Хек Урс прищурился рядом с ней. - Некромантия! Это мертвяк. Один из команды "Локона". Это Брив, что утонул.
Дых Губб присоединился к ним. - Брив помощник плотника или Брив - плетельщик?
- Какая разница? - шепнул Хек. - Работа Корбала Броча.
- И что? - спросил Биск сзади. - Живой или мертвый, это один человек. - Он взял из канавы камень. - Готовимся. - Медленно распрямился и швырнул камень. Тот пролетел над плечами стражника и брякнул о деревянные ворота.
Стражник обернулся.
- Давайте!
Взвод выскочил из канавы и помчался вперед.
Но стражник уже был к ним лицом, уже поднял меч.
Атака захлебнулась.
- Как он сумел? - удивился Червячник.
- Это не тот же самый! Это другой Брив!
- Он шклеил их вмефте! - взвизгнул Дых Губб.
Уже не помышляя об атаке, взвод стоял в пятнадцати шагах от стражника.
Мертвяк взмахивал мечом с изрядной сноровкой.
- Стражник, к которому сзади не подойдешь! - крикнул Хек Урс.
- Боги подлые, - застонала Подлянка. - Штуки глупее я не видела.
- Тебе легко говорить, - взвился Хек. - Ты не была на "Локоне"!
- Червячник, ты с Биском справа. Хек и Дых, слева. За мной! - Она шагнула, вытаскивая метательные ножи.
- Здесь я капрал, Подлянка...
- Просто иди... те, сир.
Мужчины рассыпались полукругом, Подлянка подошла к стражнику. - Эй!
Как она и ожидала, стражник, что смотрел на ворота, захотел повернуться. Второй сопротивлялся, отчего ноги их стали заплетаться.
Биск завыл, налетая с одной стороны, за ним Червячник. Хек атаковал с другого фланга. Дых Губб обо что-то споткнулся и тяжко упал наземь. Заорав, ибо "что-то" оказалось его собственным мечом.
Стражник топтался, взмахивая клинками, которые лязгали один о другой.
Подлянка присела и подрезала существу сухожилия. Мертвяк упал как раз в тот момент, когда Биск с воплем замахнулся длинным мечом. Меч прошел над телом и вырвался из рук капрала, пролетев над тропой и поразив Губба в бедро. Тот снова заорал.
Хек Урс добрался до упавшего и рубил сплеча. - Брив и Брив! Сдохни. Сдохни и еще раз сдохни!
Подлянка отвернулась. - Червячник, проверь Дыха. Насколько все плохо?
Червячник засмеялся: - Плохо? У дурака рассечена нога! И он упал на свой меч! Кровь так и хлещет!
- Ну перевязывай, чтоб тебя!
- Ты не капрал...
- Нет, - рявкнула она. - Наш капрал как раз его проткнул! Я его понижаю. Чей это был план? Он сработал? Разумеется. Почему? Потому что это мой план! Слушайте все. Теперь я капитан.
- Может, сержант? - спросил Хек, все еще рубя головы Бривам.
- Капитан! Сатер всегда хотела меня повысить.
- Давно ли?
- С того момента как я сказала.
Дых вопил не переставая.
И тут ворота открылись, показался высокий мужчина с раздвоенной бородой. - Ах, - произнес он, видя Дыха Губба, - сомнительные солдаты капитана Сатер... и прочие приятели. Что же, у вас отличное чувство времени. Я как раз приготовил печенье.
Эмансипор Риз сидел напротив Корбала Броча. Толстый здоровяк слизывал глазурь с творенья Бочелена. Желудок старого моряка зарокотал и дернулся. - Значит, вам можно и сладкое, - сказал он.
Корбал моргнул и промолчал.
В дальнем конце столовой раздался шум и, миг спустя, Бочелен вернулся в облаке топота сапог, вздохов, стонов и бормотания. За ним шла женщина, далее трое мужчин волочили четвертого - у того длинный меч торчал в бедре, а короткий меч застрял в подмышке. Тело было покрыто кровавыми бинтами.
Эмансипор наставил палец на одного из мужчин, усаживавших невезучего приятеля на скамью. - Ты был на "Солнечном Локоне", - сказал он. - Ты повел атаку на корабль Певунов во время спаривания и битвы и так далее. Потом ты украл нашу спасательную шлюпку и сбежал.
Мужчина сверкнул глазами. - Да, Манси, я Хек Урс. А они - остаток взвода капитана Сатер. Выследили нас от Стратема.
- Какая преданность. - Бочелен уселся на свое место. - Корбал, друг мой, не окажешь ли услугу? Бедняге требуется исцеление.
Забинтованный тут же подскочил. - Нет! Мне уже лучше!
Корбал отложил печенье - полностью лишившееся глазури - на стол, встал и подошел к забинтованному. Тот съежился. Корбал потянул меч из бедра; мужчина лишился чувств, что сделало извлечение короткого меча гораздо проще. Оружие зазвенело по полу, а Корбал начал снимать волглые бинты.
Эмансипор понял, что на это потребуется время. Привстал и потянулся за остатками печенья... только чтобы ощутить железную хватку Бочелена.
- Но-но, мастер Риз, что я вам говорил? - Бочелен проворно спрятал одинокое плоское печенье в карман, хотя Эмансипор успел заметить рисунок, вытесненный на корочке.
Откуда-то снизу раздался долгий скрипучий крик.
Солдаты вздрогнули.
- Хозяин, - улыбнулся Бочелен. - Полагаю, терзает пленников в подземных камерах. Впрочем, он меня заверил, что вскоре присоединится и отведает мои произведения.
- Ему понадобится отведыватель, - предсказал Эмансипор, схватившись за кубок с вином.
- Искренне сомневаюсь. Лорд Клыгрызуб обречен на браваду, как мы вскоре увидим. Впрочем, я готов опробовать для него пищу.
- С вашим иммунитетом к яду, хозяин...
- Уверяю, мастер Риз, яд не будет задействован.
- А зачем те удивительные рисунки под глазурью, хозяин?
- Мой личный знак, мастер Риз. Вы сохраните эту тайну, да? Ну что же, пусть я не хозяин дома, но готов стать вам доброй мамочкой. - Бочелен указал бледной тощей рукой на блюдо с кучей печенья. - Прошу, угощайтесь.
Женщина фыркнула. - Нам достаточно вина, спасибо. Эй, Хек, не дури. Только вино.
Бочелен пожал плечами. - Как вам угодно. Разумеется, муж менее благородный был бы оскорблен, ведь я столько времени провел на кухне...
- Тем хуже для вас, - отвечала женщина со всей бандитской прямотой. - Хек тут говорил насчет компенсации. За раны и все такое. А главное, мы имеем долю в добыче, что Сатер взяла в Толле.
- Ах, - пробормотал Бочелен, кивая и пробуя вино, - разумеется. Что, как не деньги, могло лежать в основе вашей впечатляющей, хотя и неразумной, погони через целый океан? Все мы сдаемся низшей природе, инстинктивно жажде... чего именно? Безопасности? Стабильности? Материальных благ? Высокого положения? Ах, конечно, всего этого во всевозможных сочетаниях. Едва ли собака может отличить золото от серебра, но во всем остальном мы, люди, от нее не отличаемся. Кроме Корбала Броча, для коего богатства - лишь средство, созерцаемое с мудростью и уважительным осознанием эфемерности ценностных концепций. - Он улыбнулся женщине и поднял кубок. - Деньги и грабеж, назовем их любовниками? Двумя сторонами презренного кусочка металла? Или одинокая жадность находит в золоте и серебре лишь жалкие символы своей порочности? Мы грабители по природе? Мы защищаемся от неведомого и непознаваемого будущего, складываем столбики монет, чтобы подкупить судьбу? Готовы превратить свои жизни в мягкую, удобную постель, теплую и неизменную, чтобы встретить неизбежный конец, закрывшись одеялом? Ох, что это я.
Женщина взглянула на Эмансипора: - Он всегда такой? - и, не ожидая ответа, снова обернулась к Бочелену. - Так бросьте нам нашу долю и мы будем на вашей стороне.
- Увы, я ей не владею. Думаю, все сокровища находятся среди обломков "Локона". То есть - добро пожаловать к ним.
Эмансипор вздохнул. - Если ими уже не завладел чистильщик.
- О, сомневаюсь, мастер Риз, ведь погода стоит ненастная. А вот горожане- грабители судов, те охотно предъявят права на сокровища.
Подлянка фыркнула: - Отлично. Пусть попробуют.
Бочелен вгляделся в нее и ответил: - Боюсь, вы меня совсем не интригуете. Это печально, ведь вы довольно привлекательны... но с таким тоном и такими гримасами вы вскоре красоту потеряете. Как жаль.
Она засверкала глазами, но тут же сгорбилась в кресле, вынула нож и начала подрезать ногти. - Это что, оскорбление?
- Извините, если, выразив отсутствие интереса, я вас унизил.
- Вы будете гораздо униженней с перерезанным горлом.
- О, мы опустились до угроз.
Корбал Броч вернулся, сел за стол и озирался в поисках печенья. Наконец нахмурился и схватил другое.
- Друг, - сказал Бочелен, - прошу тебя воздержаться.
- Но я люблю глазурь, Бочелен. Люблю. Хочу.
- На кухне тебя ждет целая миска, я велел мастеру Ризу сделать вдвое больше, помня о твоих склонностях. Не так ли, мастер Риз?
- О да, хозяин, на кухне осталось полмиски. Мелко молотый тростниковый сахар, отбеленный и с примесью меда. Полагаю, глазурь уже остыла и стала очень вкусной.