Отец рассказывал: опытный стражник, задавая вопросы, легко отличит честного торговца от контрабандиста, паломника от мошенника, а путешественника — от беглого разбойника. Я надеялся вскоре тоже поступить на службу в городскую стражу — отец обещал похлопотать за меня перед начальством. Отец был на хорошем счету, ему должны пойти навстречу — особенно после соответствующего подношения. Как мне хотелось овладеть этим замечательным искусством — умением «читать людей»! Сейчас, когда решалась судьба нашей семьи, желание разгадать загадку сделалось настолько острым, что резало меня изнутри хуже, чем лезвие ножа.
А что, если…
Как на острый сук, я напоролся на сердитый взгляд дознавателя. Без сомнения, взгляд предназначался мне. В смущении я потупился. Неприлично так таращиться на чиновника при исполнении! Да и на собственного родителя тоже.
— Предоставляю слово свидетелям. Хитоми-сан, начнём с вас, как с заявительницы. Вам разрешается задать своему мужу три вопроса. Выбирайте такие, ответы на которые никто, кроме вас с ним, не знает. Подумайте хорошенько, прежде чем спрашивать.
Мать долго собиралась с мыслями — а скорее, с духом. Я постарался успокоить дыхание, как учил меня настоятель Иссэн, и замер, уподобясь господину Сэки. Вот уж кто умел сохранять полную невозмутимость! С моего виска на щёку поползла капля пота, неприятно щекоча кожу — точь-в-точь надоедливая муха. Очень хотелось её смахнуть, но я продолжал сидеть без движения.
Стражник Икэда громко икнул.
— Во время нашей свадьбы случилось мелкое досадное происшествие, — мать по-прежнему глядела в землю. Называть отца по имени она не спешила. — Скажите, что я имею в виду?
Отец улыбнулся — впервые со дня смерти бабушки Мизуки.
— Я оступился. Я упал прямо на тебя! Дядюшка Шуджи ещё пошутил, что нам не терпится добраться до свадебного ложа. Он приехал на нашу свадьбу и выпил всё саке в городе.
— Почему вы упали? Вы были пьяны?
— Нет, я был трезв.
— Так почему же?
— На моей сандалии лопнул ремешок.
Мать вздрогнула:
— Да, всё так и было.
— Следующий вопрос, — напомнил дознаватель.
— Скажите, Хидео-сан, — имя отца наконец-то прозвучало. — Как мы назвали сына при рождении?
Вот это новость! Тоже мне вопрос!
— Мы дали нашему сыну имя Кенсин. Когда ему исполнился год, он тяжело заболел. Чтобы обмануть и отпугнуть духов болезни, мы дали ему другое имя: Ичиро, Первый Сын. Это была твоя идея, я помню. Смена имени помогла, мальчик выздоровел. Спустя год мы назвали его Рэйденом, желая закрепить успех. В день совершеннолетия нашего сына мы долго спорили. Я подбирал мальчику новое взрослое имя, ты же настаивала, чтобы мы сохранили прежнее, детское.
— Что я говорила вам?
— Что так духи не заинтересуются им вновь. Что имя Рэйден приносит удачу. Что мальчик, став Рэйденом, ни разу не болел. Я не захотел спорить, наш сын остался Рэйденом.
— Всё верно…
Я вытер пот со лба. Оказывается, при рождении меня звали иначе? Кенсин? Ичиро? Имя Рэйден мне нравилось больше. «Гром и молния!» — смеялась бабушка, когда ещё была здорова. Она стояла на крыльце и смотрела, как я вихрем ношусь по двору, лупя палкой по доскам забора. Я смеялся в ответ. Я и впрямь представлял себя божеством грома, колотящим в боевые барабаны[9].
— Последний вопрос, Хитоми-сан, — напомнил господин Сэки.
Думаю, моя мать с самого начала знала, каким будет её третий вопрос. Просто не сразу решилась его задать.
— Скажите, Хидео-сан…
Она помолчала, сцепив руки под грудью.
— Кого вы любили больше: меня или свою досточтимую матушку?
Взгляд отца заледенел. Он что, выбирает? Выбирает прямо сейчас?! Но между чем и чем? Между любовью к матери и любовью к жене? Между правдой и ложью?!
— Я не хочу огорчать тебя, Хитоми. Но я вынужден говорить правду. К сожалению, свою мать я любил больше. Прости меня, если сможешь.
— Нечего тут прощать, — мать встала перед отцом на колени. Коснулась лбом земли, выпрямилась. — Я всегда это знала. Прости и ты меня.
— Нечего тут прощать, — эхом повторил отец.
4
«Почему же ты мне не сказал?»
— Не грустите, благородная госпожа Хитоми…
Настоятель Иссэн заговорил впервые с начала дознания:
— Любовь к родителям и забота о них — одна из первейших добродетелей. Уверен, если вам и доставалась меньшая часть любви вашего мужа, то лишь в сравнении с покойной госпожой Мизуки. Честность, другая несомненная добродетель вашего уважаемого мужа, свидетельствует в его пользу.