– И сигареты вышли…
Кружевные створки чугунных ворот закрылись за Чистилиным и Капитаном, пробуровил что–то прощальное охранник, они оказались на улице.
– Пойдем, что ли, пива выпьем?
Чистилин кивнул. К предложению он был внутренне готов, хотя в компании подчиненных любил повторять: «Кто пьет пиво, сам становится пивом», и кичился любовью к чилийским винам средней паршивости.
Однако в заведении «Акулина», куда они направились, не было свободных мест. Вечер пятницы!
За одним столом юбилей, за другим – мальчишник напополам с производственным совещанием, в полутемных углах тет–а–теты, и даже на веранде, уже по–летнему заставленной столами, тостующие и жующие! Это взбесило Чистилина – в таком никчемном заведении, каким, по его мнению, являлась «Акулина», обязательно должны быть свободные места, как на Новый год должна быть елка, а в Киеве – дядька.
Конечно, можно было взять такси и рвануть из Митина в цивилизацию. Например, в центр французского землячества, неуклонно растущего с памятного 2005 года. Кормили там сытно и по московским меркам недорого. Вдобавок за столиками возле бронзовой статуи Уэльбека всегда пестро от юных француженок, которые воркотливо обсуждают друг с дружкой своих русских гарсонз. Заслушаешься…
Но, наблюдая за Капитаном, Чистилин понял – тот не желает к французам, не желает к японцам и цыганам. Ему подавай настоящую экзотику.
День, начавшийся для Капитана позабытым пафосом мозгового штурма, должен был закончиться чем–то столь же необычным.
Поэтому когда Капитан приобрел в продуктовом пачку «Парламента» без фильтра, четыре бутылки темной «Балтики» и предложил спуститься к речке, Чистилин почти не удивился.
– Сто лет там не был… А ведь я тут недалеко вырос – на Планерной. Так что, идем, да?
– Ага, – в целлофановом пакете, который нес Чистилин, веско звякнули бутылки.
Устроились на растрескавшихся пеньках, служивших некогда опорами старого деревянного моста, который, был убежден Чистилин, упоминался в классическом труде Гиляровского.
Новый мост накрыл старый, как мастифф болонку. В засушливое лето можно было видеть гребенку полусгнивших столбов, торчащую из цвелой воды.
В черной, не успевшей по–летнему завоняться реке отражались огни заречной улицы. Косой свет фонаря на ближней излучине заливал испод моста и лишенную растительности отмель под ним светом, который в приключенческой литературе зовется «мертвенным». Вверху шуршали зимней еще резиной автомобили.
Чистилин и Капитан по несколько раз отхлебнули из своих бутылок, не проронив ни слова. Чистилину было смертельно лень возвращаться к Онегину – да ведь и ноутбук он «забыл» в кабинете. Капитан же был погружен в высокие размышления, это стало ясно, когда он заговорил:
– Ты никогда не думал, зачем это все?
– Что – «все», Саша?
– То, что мы делаем.
– Игры?
– Например. Что мы, по сути, делаем, когда делаем игры?
– Мы предоставляем нашему контингенту… симуляцию интересной жизни. Получаем за это деньги, – бодро сказал Чистилин, однако, быстро сообразив, что не такого, но более проблемного, что ли, ответа ждет Капитан, добавил, посерьезнев:
– Но в тоже время мы, в каком–то смысле, лишаем контингент настоящей жизни.
– А если мы не будем продавать им симулированную жизнь?
– Тогда конкуренты продадут.
– А если и они не будут?
– Кореезы точно продадут.
– А если и кореезы тоже перестанут? – настаивал Капитан.
– Ну…
– Ты думаешь, они, то есть… контингент… будут тогда жить этой пресловутой «настоящей жизнью»? Ну там, ездить на настоящих машинах, трахаться, космолеты пилотировать, я не знаю…
– Не исключено, – осторожно заметил Чистилин. – Кто–то же живет, вон в ресторане мест ни фига нет… И эти будут.
– А вот хрен! Наш контингент жить все равно не будет!
– Что же он тогда будет?
– А ничего. Лежать и вообще ничего не делать. Даже дышать. Может, они вообще тогда не родятся! Не воплотятся их души на земле, понимаешь? Их карма нашему слою плотного мира соответствовать не будет, и все – краями!
– Э–э–э…
– Подумай. Вначале ты хочешь выпить, а уже потом покупаешь бутылку пива. С тетеньками то же самое. С лавандосом история аналогичная. Вначале чувствуешь, что он тебе нужен – вилы! И чтобы много – ребенок родился, на ремонт надо, маме на лекарства… А потом уже начинаешь что–то такое внятное зарабатывать. Почему с играми должно быть иначе?
– Ну…
– С играми то же самое! – карие глаза Капитана влажно блестели. – Вначале ты страшно хочешь кончить на экран монитора, а потом в твоей жизни появляется лавсим. Если бы ты хотел кому–то вдуть в реале, ты бы отодрал одноклассницу на новогодней вечеринке, делов–то! Понимаешь, Андрюша, Бог дает то, что ты просишь… Просишь благодати, дает благодать. Просишь пива – пива дает, разве чуток быстрее. Только вдумайся, они реально хотят получить именно то, что получают! То есть, цистерну воздуха и три вагона пикселей! Вот и Онегин наш…