Князь же великий въступив в златое свое стремя и седе на любезный свой конь, и вси князи и бояре вседоша на свои кони и воеводы поехаша. А солнце им со востока сьяет, а по их кроткий ветрец веет. Уже бо тогда, аки соколи, рвахуся от златых колодиц, а то рвахуся князи белозерския ис камена града Москвы, выехали своим полком. Урядно бо бяше полцы их видети, яко достоит им избивати полки татарския, бе бо храбро их видети войско. Князь же великий отпусти брата своего Брашевскою дорогою, а белозерския князи отпустил Болвановскою дорогою, а сам князь великий поиде на Котел дорогою. А спереди ему солнце сьяет и добре греет, а по нем кроткий ветрец веет. Но того ради не пошли одною дорогою, яко не мощно им вместитися.
Великая же княгини Овдотья с снохою своею и с ыными княгинями и с воеводскими женами вниде во свой златоверхий терем набережный и седе под южным окном и рече: «Уже бо на тя конечное зрю на своего государя великого князя». А в слезах не может слова прорещи и слезы льются, аки речныя струя. И воздохнув с печалию и съшибе руце к переем и рече: «Господи боже, призри на мя смиренную и сподоби мя еще видети государя своего, славнаго в человецех, великого князя Дмитрея Ивановича. Дай же ему помощь крепкия руки его победити враги его. И не сотвори, господи, яко же за мало лет брань была крестьяном со еллины, от Батыя до Кальския рати и до Мамаева побоища, лет 158. От таковаго же спаси, господи, и не дай же, господи, погибнути оставльшемуся христьянству, да славится имя твое святое. От тоя бо брани Русская земля уныла, уже ни на кого же надежи не имам, но токмо на тебя всевидящего бога. Аз же имею две отрасли еще млади суще, Василья и Юрью, егда поразит их зной сь юга или ветр подвеет их з запада [278], то не могут терпети, а противу бо ему что сотворю. Но возрати, господи, отца их по здорову, то и земля спасется, а они царствуют в веки».
Поят же с собою князь великий от гостей сорожан 10 человек, поведаниа ради, аще что случится тайно, оне поведают вборзе на Москве: 1 — гостя Василья Капцу, 2 — Сидора Олферьева, 3 — Костянтина Волка, 4 — Кузму Ковырю, 5 — Семена Онтонова, 6 — Михаила Сараева, 7 — Тимофея Весякова, 8 — Дмитрея Черного, 9 — Ивана Шиха, 10 — Дмитрея Саларева. Тогды же возвеяша силнии вётри по Березовице широце. Тогда воздвигошася великиа князи руския, а по них дети боярские, успешно грядут, аки чаши медвяныя пити и стеблия виннаго ясти. Но не медвяныя чаши пити, ни стеблия винного ясти, но хотят чти добыти и славного имени в веки. Возвеявшу со востока ветру, а в нем гром и молния. Но ни гром, ни ветр, но стук стучит и гром гремит по зоре по ранней: возится князь Володимер Ондреевич реку Москву на Красном перевозе Брашевском.
Князь же великий приехал на Коломну в суботу, на память святаго отца Моисея Мурина. Туто же быша мнози ратницы и воеводы стретоша его на речке на Северке. Епископ же Герасим стрете его во вратех градных со живоносными кресты и с чюдотворными иконами и со всеми клиросы, и оградив его крестом и молитву сотворив: «Спаси, боже, люди своя». Во утрия же день повеле князь великий выехати всем воеводам на поле Дебиче и всем людем сниматися во святую неделю по заутрени. И начата мнози гласы ратных труб трубити и варганы степути и стези ревут наволоченыя в саду Панфилове. Сынове Рустии наступиша поля Колсцменския, яко не мощно их никому же презрети. Князь же великий выеха з братом своим и виде множество людей и возрадоватися и уряди коемуждо полку воеводу. А к себе приим князи белозерския, храбри бо бяше, а брату своему дал князи ярославские. А правую руку себе уряди, а левую руку брата своего князя Володимера. А князя Глеба дрютцкого передовой полкъ, Дмитрей Всеволожь, да брат его князь Володимер, коломенского же полку воевода Микула Васильевич, володимерского же полку воевода Тимофей Волуевич, костромского же полку воевода Иван Родивонович Квашня. Переславской же воевода Ондрей Серкизов. У князя же у Володимера воевода Данило Белеут, Констянтин Конанович, князь Федор елетцкой и воевода мещерской. Князь Юрьи да князь Ондрей с своими полки приидоша.
Князь же великий урядив полки и повеле им Оку реку возится. Заповеда же всякому человеку, хто пойдет по Рязанской земле, по вотчине их, да никто же не прикоснетца ни единому власу земле их. Сам же взем благословение от епископа Коломенского и перевезеся Оку реку. И ту ставше послаша третью сторожу избранных витязей и рече им: «Нолни своима очима видитеся с татарскими полки». А посла Семена Мелика, Игнатья Креня, Фому Тынину, Петра Горского, Карпа Олексина, Петрушу Чюрикова, и иных многих посла с ними. И рече князь великий Дмитрей брату своему князю Володимеру: «Поспешим, брате, противу безбожных сих печенег и не отовратим лица своего от безстудных сих. Аще нам случится смерть, то дома живучи умрети же, а от смерти не избыти нигде же». И рече: «Всяк идый путем призывает родители своя и сродник Бориса и Глеба».