— Ты кого привёл? — спросил у эрландера один из трапперов, говоривший со странным акцентом — явно континентальным. — Ну один ещё куда не шло, а второй — мало того, что хромой, так ещё и одна рука — того.
Алек стиснул в кулаке эфес меча, зубы его заскрипели, но сказать ему ничего не дал наш провожатый.
— Они говорят чисто по-городскому, — пробурчал он, — нам такие как раз пригодятся. И на манеры поглядите, чистые дворяне, вона хромой нас прям глазами прожигает. По-господски глядит, не нам чета.
— Правильно, Грег, — кивнул Телль, — из нас у половины на лбу написано что родился в свинарнике, а воспитывался в конюшне, а то и вовсе в лесу.
— Потише ты, заморский гость, — оборвал его здоровенный берландер, опираясь на здоровенную секиру на длинной ручке. — Тебя мабудь и главным над нами поставили, но голову не шибко задирай, а то…
— Вот потому-то вас и держат под пятой страндарцы, — буркнул очкарик по прозвищу Профессор. — Вы между собой договориться не можете, куда там вместе воевать.
— Да я тебя!!! — заорал берландер, хватаясь за секиру. — Да за такие слова! Ответишь, сука!
— Что и требовалось доказать, — пожал плечами Профессор, который похоже не испытывал ни малейшего неудобства от того что оружия у него не было.
— Прекратите препираться, — хлопнул ладонью по столу (вроде не громко, а все успокоились) Вильгельм Телль, — нам не за то деньги платят и харчи присылают. Эти двое пойдут этой ночью с нами. Это мой приказ. Но оставляю их на твоё попечение, Грег, если что не так — голову сниму. А сейчас все свободны — все вопросы решены, так что мне бы и поспать хорошо.
До самого вечера мы просидели в том же доме, откуда нас вытащил Грег, размышляя над тем что снами произошло и, главное, что ждало впереди. Наш новоявленный опекун в стане "покойников" вызывал сильные подозрения, чего он от нас добивался, зачем втянул в авантюру Вильгельма Телля, что-то узнал или на самом деле заботился об успехе дела? Столько вопросов и ни единого ответа. Раз к нам наведался хирург, снова осмотрев руку и голову Алека, он без слов сменил перевязку, наложив вместе с корпией какие-то мази. От них Алексу по его словам стало куда легче, он словно перестал чувствовать раны.
Под вечер измотанные ожиданием мы были почти рады новому визиту эрландера Грега. Он велел нам собираться и через пять минут быть у дома Вильгельма Телля и ушёл. Мы вновь нацепили сброшенные сапоги, перепоясались и вывели коней из стойл.
— Не стоит, — покачал головой проходивший мимо Профессор, — мы по реке сплавляться будем до самого Престона. Кони не понадобятся.
Мы сплавлялись вниз по реке, Вайлу, до самых предместий Престона. На это ушли остатки вечера и почти вся ночь, когда мы вылезали из-под тентов, натянутых на лодки, солнце уже робко высунуло краешек из-за горизонта. Только теперь я смог разглядеть сколько же было нас. Оказалось — десятка два человек эрландеры, берландеры, даже континенталы, если судить по выговору (некоторые и вовсе разговаривали на своих языках). Высадились мы в непосредственной близости от королевского дворца, что наводило на определённые — не слишком весёлые — размышления, о выводах из которых как-то даже думать не хотелось.
Во дворец мы вошли через небольшие воротца, предназначавшиеся для слуг. Там явно стоял "свой" для "покойников" человек, открывший их на условленный стук. Куда мы идём спрашивать я не решился, однако сразу приготовился к бою. Ничего хорошего я не ждал. Как и Алек.
— Пойдёте первыми, — сказал нам Вильгельм Телль, возглавлявший предприятие, все три его спутника также были здесь, как и мрачный Грег и задиристый берландер с секирой. — Если что осадите слуг и стражей взглядом или там господским словцом, не мне вас учить, а благородных, вроде вас, задержите разговором. Остальное, наше дело. Уяснили?