Как выяснилось парой минут позже именно этого и добивался Делакруа. Он остановился в самом тёмном и безлюдном коридоре и резко обернулся к Гершону.
— Привет, Март, — усмехнулся Делакруа. — Как жизнь?
— Была неплоха пока тебя не встретил, — буркнул Профессор, потянувшись к своим хаоситам.
Тут его ждало разочарование. Хаоса словно не существовало, ментальный щуп его сознания как будто упёрся в стену.
— И не пытайся, — улыбнулся Делакруа, — я плотно закрыл весь дворец как только вы проникли в него.
— Теперь ты работаешь на страндарскую корону? — поинтересовался Гершон.
— Не совсем, — покачал головой Делакруа, — у меня тут свои интересы. И ты мне очень мешаешь. Я знаешь ли тут инкогнито, так что твоё присутствие крайне нежелательно.
Гершон решил не продолжать беседу. Быстрым движением он выхватил меч, но Делакруа был быстрее. Клинок его словно соткался из чистой тьмы, Профессор почувствовал лишь ледяной холод, когда он вошёл в его грудь и пронзил сердце. Когда тело Мартина Гершона опустилось на пол, Делакруа развеял свой меч и растворился в темноте коридора.
— Вы в ловушке, — обратился к "покойникам" Золотой лев. — Сложите оружие!
— Мы всё одно покойники, — бросил Телль с усмешкой, — так лучше унесём за собой побольше вас! — Он вскинул арбалет, но тут из груди его вышли полдюйма окровавленной стали — наконечник гвардейской алебарды.
Один из стражей укрылся под пролётом лестницы и как раз сейчас выбрал момент для удара. Это повергло "покойников" в лёгкий шок. Они замерли подобно статуям в королевском музее, что дало гвардейцам время для атаки. "Покойники" не продержались и пары минут. Я и мечом взмахнуть не успел.
— Куда побежали те трое?! — схватил меня за плечи Золотой лев. — Куда?!
— В королевские покои, — за меня ответил Алек, тяжело опиравшийся на перила лестницы. — И они уже там, отец.
— За мной! — крикнул Александр Руан и я сразу каким-то шестым чувством понял, что обращается он не к нам, а к гвардейцам, следующие слова подтвердили мою догадку. — Двое остаётесь с моим сыном и его спутником!
Загрохотали сапоги, два гвардейца, находившиеся в арьергарде привалились к перилам рядом с нами, приставив к ним свои алебарды. А вот Алек бросился за отцом и остальными стражами.
— Эй вы! — опешил один из приставленных к нам солдат. — Куда?!
— Насчёт нас Александр Руан распоряжений не давал, — заметил я, следуя за Алеком. — Мы вольны делать что захотим.
Его величество король Страндара, герцог Нагльский, граф Рочестер, Сент-Гард, Сеффроу и Гаррон, маркиз Тренор, Гронор, Занор и Уидолон, проснулся от холода клинка, прикоснувшегося к горлу. Ему стало страшно до дрожи в коленках, зубы застучали, лоб покрылся холодным потом. Только теперь тридцатиоднолетний человек, привыкший всю сознательную жизнь повелевать и не знавший ни в чём отказа, почувствовал что смертен, что через мгновение может отправиться на тот свет. Он закричал, как кричат мелкие зверьки при виде зубов крупных хищников, готовых впиться в их дрожащие тела. Но холодный клинок-зуб не прошёлся по его горлу в ту ночь. Какая-то показавшаяся его величеству громадной тень сбила нависавшего над ним убийцу (такую же жуткую тень) и они покатились по ковру, до высочайшего слуха донеслись звуки ударов и какой-то чавкающий звук, от которого у короля побежали мурашки по спине.
И тут дал себе знать наследственный недуг — королей Адранды, перешедший к его величеству от деда по матери Шарля IX. Его величество забила дрожь, рот наполнился слюной, новый крик был и вовсе животным, ничем не напоминающим о человеке.
Ворвавшиеся в королевские покои стражи во главе Александром Руаном застали там бьющиеся в простынях существо, плачущее и измаранное в соплях и слезах. Вот таким был теперь его величество король Страндара, герцог Нагльский et cetera, et cetera…
Я опоздал лишь на мгновение. Оглядевшись, увидел Золотого льва у постели его величества и троих эрландеров, лежавших на полу. Одним из них был Грег. Над ним как раз склонился гвардеец, проверяя жив он или нет.
— Он говорит что-то, сэр, — сказал гвардеец Золотому льву.