Вместе с Колей и Ничипуренко подполковник подошел к массивным решетчатым воротам, плотно закрывающим готическую арку.
Лейтенант Серков попытался открыть ворота.
— Чепуха какая-то, товарищ подполковник! — пожал он плечами. — Ворота изнутри заперты на замок. А когда мы с комендантом приезжали — они были настежь.
Сквозь решетку был виден массивный засов и увесистый висячий замок.
— Стучите! Раз заперто, значит, внутри кто-то должен быть, — распорядился подполковник.
Он отошел от ворот и взглянул на красующийся над ними треугольный щит с гербом. На щите был выбит рисунок и готические буквы. Время оказалось бессильным перед этой работой средневекового камнереза. И сейчас отлично были видны мальтийский крест с расширяющимися книзу концами и поперек этого креста очертания когтистой лапы хищной птицы.
— “Сила — мое право!” — перевел подполковник готическую надпись. — Самый разбойничий девиз. — Подполковник посмотрел на ворота. — Ну, что там, лейтенант?
Лейтенант энергично тряс железную решетку. Грохот раскатистым эхом отзывался за воротами. Но никто не появлялся.
— Старшина Ничипуренко! — крикнул лейтенант Серков. — Вы сумеете открыть ворота?
Старшина подошел к решетке, разгладил свои рыжеватые усы и степенно проговорил:
— Почему ж не открыть, товарищ лейтенант! Люди замкнули, люди и отомкнуть смогут. Вот только бы железяку какую-нибудь.
— Ломик подойдет? — спросил шофер.
— Ломик? Сгодится!
Старшина ослабил пояс, расстегнул манжеты гимнастерки и передал свой автомат Коле.
Затем Ничипуренко подошел к воротам, поплевал на ладони и взялся за толстые железные прутья.
— И-их! — выдохнул он и чуть присел.
Было видно, как налилась кровью его могучая шея. Железные прутья медленно, словно нехотя, выгнулись двумя дугами.
Ничипуренко взял ломик и вставил в дужку замка.
— Р-раз! — выкрикнул он.
Тяжелый замок со звоном полетел на каменные плиты.
Так же неторопливо старшина открыл засов и распахнул створки ворот.
— Давай автомат, Коля!
Старшина первым вошел в полутемный туннель. За ним последовали остальные. Лейтенант Серков расстегнул кобуру.
Двор замка оказался довольно просторным. В центре его был разбит небольшой садик, стояли железные скамьи. Деревья уже выбросили молодую, ярко-зеленую листву. Справа и слева возвышались крепостные стены — правая высокая и массивная, левая, выходящая к обрыву, низенькая, прорезанная широкими трещинами.
А прямо против входа высилось серое, мрачное здание, трехэтажное в центральной части и двухэтажное в крыльях, переходящих в крепостные стены. Даже веселая зелень деревьев и розоватый цвет молодых яблонь, растущих в садике, не мог смягчить готическую мрачность здания со стрельчатыми окнами и тремя остроконечными башенками. Над центральной, самой высокой башней вздымался ажурный кованый мальтийский крест.
Где-то хлопнула дверь. По каменной дороге, окаймляющей садик, шаркая ногами, бежал тощий усатый старик в желтой бархатной жилетке и нелепой зеленой шляпе с узкими полями и пером.
У ворот уже гудели моторами машины и переговаривались подъехавшие разведчики.
Старик подбежал к подполковнику, щелкнул каблуками стоптанных сапог, сорвал с головы шляпу и хрипло проговорил по-немецки:
— Добро пожаловать! Добро пожаловать, господа русские офицеры и солдаты в замок-музей Железного Рыцаря…
— Кто вы? Почему так долго не открывали? — спросил подполковник.
— О, герр оберст![2] — Немец нарочно повысил подполковника в звании и угодливо улыбнулся. — Музей сегодня закрыт. Я — смотритель этого исторического памятника. А вашего стука я не слыхал, герр оберст. Я немного глуховат. Мне ведь уже семьдесят лет… — Немец прижал ладонь к впалой груди. — Но я очень ценю высокую честь вашего посещения. И с большим удовольствием покажу русским наш музей…
— Музей? — переспросил подполковник. — Странно. Насколько мне известно, совсем недавно в замке располагалось местное гестапо.
— О! Господин оберст отлично информирован! — Немец заулыбался еще шире. — Действительно, нацисты не берегли истории нашей родины и разместили здесь гестапо. Но ведь русские — другое дело! Русские гуманны и цивилизованны. Я уверен…
— В замке расположатся наши части, — перебил немца подполковник.
— Как? — Немец удивленно развел руками. — Здесь, в музее, будут жить солдаты? Но, господин оберст, ведь известная гуманность советских военных властей…
— Когда же здесь оказался музей, если совсем недавно было гестапо?
— О, я охотно поясню, герр оберст! Музей Железного Рыцаря здесь помещался еще до войны. И когда отсюда ушло гестапо, мы, группа местных любителей старины, сразу же взялись за восстановление музея…
— Группа местных любителей старины поторопилась! — сухо оборвал немца подполковник. — Потрудитесь показать замок.
Немец послушно наклонил лысую голову.
— Старшина Ничипуренко! Прикажите бойцам занимать правое крыло замка.
— Слушаюсь, товарищ подполковник! Ничипуренко побежал к воротам.
— Лейтенант Серков! Коля! Пошли осматривать замок, — сказал подполковник Смирнов.
Вслед за стариком-немцем по стертым каменным ступеням все прошли внутрь замка.
Из полутемной, совершенно пустой передней двое дверей вели в огромный зал. Толстые дубовые балки черного закопченного потолка находились где-то на высоте второго этажа. Шесть огромных, сужающихся кверху окон, пробитых в противоположной от входа стене, выходили на неприступный обрыв. Из них открывался отличный морской вид. На голых каменных стенах висели какие-то портреты, настолько потемневшие от времени и пыли, что невозможно было разглядеть, кто на них был изображен. Угадывались только смутные очертания фигур, да кое-где проглядывали чьи-то злые глаза, рыцарский шлем с перьями, рука, сжимающая меч.
С двух сторон зала находились огромные закопченные камины, а сбоку них крутые лестницы с перилами вели на второй этаж.
Всю обстановку зала составляли два гигантских стола, поставленных буквой “т”, и тяжелые скамьи.
— Вы находитесь в зале, где когда-то непобедимый Железный Рыцарь устраивал, пиршества, — заученным монотонным голосом заговорил старик.
— Благодарю вас, — вежливо остановил его подполковник. — Не беспокойтесь. Прошу вас пройти к себе и собрать свои вещи. Вас отвезут в город. Вы, надеюсь, сами понимаете, что находиться в расположении воинской части вам, штатскому человеку, не положено.
— О да, я понимаю, герр оберст! — немец согнулся в поклоне. — Но ведь здесь исторические ценности, за которые я несу ответственность.
— Можете о них не беспокоиться. Идите, собирайте вещи.
Немец кивнул, попятился и исчез под лестницей.
— Идемте за ним! — тихо предложил подполковник.
Оба крыла замка были похожими друг на друга, как две капли воды. В нижнем этаже коридоры шли параллельно стене главного зала, а затем, в середине здания, поворачивали под прямым углом и рассекали крыло замка на две части. С каждой стороны коридора находилось шесть просторных пустых комнат и две маленьких. В конце коридора были расположены выходы во двор и вторая лестница, ведущая в верхний этаж.
На втором этаже был такой же коридор и такие же комнаты. Но в них стояли аккуратно заправленные кровати.
На серых солдатских одеялах, на полу, на тумбочках — везде был слой пыли.
— Странный музей, лейтенант! — задумчиво проговорил подполковник. — Музей с приготовленными для кого-то койками…
На третий этаж вела широкая лестница. Здесь находилось всего четыре комнаты. Одна из них была заставлена стеллажами с книгами, в трех других — в беспорядке свалены запыленные картины, гобелены, старинное оружие, разнообразная мебель.