— Но почему вы думаете, что я единственный виновник?
— Мне просто противно. Противны все те, кто в жизни добился больше моего. Единственное, чего я действительно желаю, чтобы мне не надо было быть единственным неудачником, чтобы тебе было хуже, чем мне, чтобы тебе надо было мучиться больше моего! — вновь взвился Рихард, казалось, кто-то раскрасил его в отпугивающие тона, а кто-то исказил все черты лица отпугивающей злостью.
Юрис уже не мог смотреть на него и нагнул голову, и в этот момент Рихард перегнулся через министерский стол, выбил пистолет из рук Юриса и упал на него, как тяжелый и рыхлый мешок.
Их разняли младший лейтенант и секретарша министра, которая уже привыкла разрешать все важные дела в отсутствие министра.
Увидев светлые усики и темные очки младшего лейтенанта, Юрис закричал:
— Вот он! Рихард Витынь! Он действительно способен на убийство! Действительно способен! Почему вы следите за мной? Сейчас же арестуйте его! Наручники у вас при себе?
Младший лейтенант вытолкал Юриса Страуме из кабинета министра торговли и сказал, чтобы Юрис Страуме лучше не мешал следствию, это не его обязанность — искать виновного, пусть лучше прервет отпуск и спокойно вернется в библиотеку к своим книгам.
Рихард Витынь, оставшись в кабинете, закрутился в министерском кресле и победно запел танго, то самое танго, которое уже не одному человеку принесло несчастья и терзания, так что он мог распевать это танго почище самого Паула Вышегор-Потрясайтиса, мог даже упиваться этой безжалостно роковой мелодией.
Длинная очередь искаженных болью и беспомощностью лиц. Все как один сидели в зубоврачебных креслах, и зубные врачи совали им в рот блестящие инструменты и жужжащие сверла. В одном из этих кресел сидел и Юрис Страуме. Он собрался с духом и после первой в жизни потасовки решил осушить до дна чашу своей мужественности, а посему героически отправился к зубному врачу.
Молодая врачиха с исключительным вниманием выполняла свои обязанности, поскольку рот Юриса был ее экзаменационной работой, и ее очень волновало то, что на лице пациента она все время видела ужасное мучение. Она же не знала, что таким образом сбывается проклятие его соперника.
— Больно? — опасливо осведомилась она.
— К зубному врачу необходимо брать с собой недоброжелателей и врагов. Те хотя бы могут радоваться, — ответил Юрис и героически терпел до самого конца.
— А теперь сидите с раскрытым ртом и не пытайтесь закрывать. Наш профессор очень любит, когда пациенты ожидают его с раскрытыми ртами, — попросила врачиха, и Юрису ничего не оставалось делать, как не закрывать рот.
Экзаменационная комиссия была уже близко, когда Юрис наконец-то вздумал посмотреть на рядом сидящего и, покосившись направо, увидел, что там сидит Лина, так же с раскрытым ртом и так же с испуганной врачихой, которая так же молила ее не закрывать рот.
Юрис подмигнул Лине, и она, хоть и неохотно, тоже подмигнула.
Юрис попытался улыбнуться открытым ртом, Лина, хоть и неохотно, попыталась сделать то же самое.
Юрис попытался что-то сказать, но врачиха не позволила ему напрасно шевелить губами.
Юрис попытался что-то сказать Лине глазами и руками. Лина, хоть и неохотно, но что-то ответила ему. Во всяком случае, Юрису показалось, что она отвечает ему взглядом и движениями.
Когда подошел профессор с комиссией, Юрис как раз с жаром изображал, что он страдает без Лины, что просто уже не может без нее жить, что он просто покончит с собой, если Лина и дальше будет на него сердиться.
— Неужели моя студентка вас так измучила? Тогда мы не сможем выдать ей диплом, — и профессор сурово воззрился на студентку.
— Измучила? Какие тут могут быть мучения? Впервые я у зубного врача чувствую себя как на седьмом небе, — клятвенно заверил его Юрис и не соврал ни полслова.
Вскорости профессор расправился и с врачом Лины.
— Сколько вы получили? — осмелился спросить Юрис.
— Четыре, — ответила Лина.
— А я пять, — Юрис был страшно собой доволен.
Они продолжали сидеть в своих мученических креслах, почему-то не вставая и не уходя и почему-то не произнося больше ни слова, и почему-то оба одновременно поняли, что танец их еще не кончился и танго их еще по-настоящему не началось.
В большой и обширный шляпный магазин, где на гладкие головы манекенов нахлобучены самые различные головные уборы, вошли Юрис и Лина.