Крестьянин (в ярости). Хватит болтать! Отдавай мои вещи, или я тебя укокошу! (Одной рукой продолжает держать мудреца, а другую сжимает в кулак и замахивается.)
Философ (взволнованно заслоняясь). Ты не смеешь действовать силой! Отпусти, а то я попрошу Повелителя судеб вновь умертвить тебя!
Крестьянин (презрительно усмехается и отпускает философа). Ладно, убивай меня. Иначе я заставлю тебя вернуть и одежду, и зонтик, и узел, в котором было пятьдесят две монеты, полтора цзиня сахару и два цзиня фиников.
Философ (сурово). Смотри, не успеешь даже пожалеть!
Крестьянин. Сам жалей, мерзавец!
Философ (решившись). Хорошо, раз ты так глуп, возвращайся к прежнему состоянию. (Обратившись лицом на восток, поднимает руки к небу и во весь голос кричит). Прими мои искренние, высочайшие почести, о божественный Повелитель судеб!
Великий старец, стремительный, точно указ! Появись! Появись! Появись!
Молчание, никакого отклика.
Великий старец! Появись! Появись! Появись!.. Появись!..
Снова никакого отклика. Чжуан-цзы оглядывается по сторонам и медленно опускает руки.
Крестьянин. Ну как, умер я или жив?
Философ (растерянно). Не знаю почему, но на этот раз заклинание не подействовало.
Крестьянин (подступая). Хватит врать. Гони мою одежду!
Философ (отпрянув). Убери руки! Варвар, не понимающий философских принципов!
Крестьянин (хватает его). Да ты, видать, не просто бандюга, а главарь целой разбойничьей шайки! Сейчас я сдеру с тебя даосский халат, возьму твоего коня, и ты заплатишь мне за…
Вырываясь, философ торопливо достает из рукава полицейский свисток и бешено свистит. Крестьянин в изумлении останавливается. Вдали появляется полицейский.
Полицейский (кричит на бегу). Держи его! Не отпускай! (Подбегает. Это краснорожий безусый детина из княжества Лу в полицейской форме и с дубинкой в руках.) Держи мерзавца!
Крестьянин (опять бросаясь на философа). Держи мерзавца!
Подбежав, полицейский хватает Чжуан-цзы за воротник, замахивается дубинкой, а крестьянин отпускает мудреца и, согнувшись, прикрывает свой срам ладонями.
Философ (ухватившись за дубинку, запрокидывает голову). Что это значит?
Полицейский. Что значит? Гм, неужели сам не понимаешь?
Философ (гневно). Это ведь я тебя звал, а ты меня хватаешь!
Полицейский. Как так?
Философ. Свисток дал я…
Полицейский. Украл чужое платье, да еще свистишь? Вот негодяй!
Философ. Я просто мимо проходил, увидел мертвеца, оживил его, а он вместо благодарности заявляет, будто я взял его вещи. Посмотри на меня, неужели я похож на грабителя?
Полицейский (убирает дубинку). Кто тебя знает! «Можно видеть лицо человека, но не его мысли». Пойдем в участок!
Философ. Это исключено. Я очень тороплюсь, иду к чускому царю.
Полицейский (изумленный, отпускает Чжуан-цзы и вглядывается в его лицо.) Так ты из Ци…
Философ (радостно). Да, я Чжуан Чжоу, циюаньский чиновник. А ты откуда знаешь?
Полицейский. Начальник нашего участка последние дни часто вспоминал о вас, говорил, что вы отправляетесь в царство Чу, чтобы разбогатеть, и, возможно, пройдете здесь. Начальник нашего презренного участка тоже отшельник и занимает свою должность только по совместительству. Он очень любит читать ваши сочинения, например, «О равенстве вещей».[441] Здорово там сказано: «Жизнь — это смерть, смерть — это жизнь. Возможность — это невозможность, невозможность — это возможность». Как это сильно звучит, каким блестящим слогом написано! Зайдите в наш презренный участок, отдохните!
Крестьянин, испуганный, отступает в бурьян и вновь садится на корточки.
441
Название главы из книги «Чжуан-цзы»; «жизнь — это смерть, а смерть — это жизнь…» — цитаты из этой главы.