— Люди забыли все, и о людях тоже забыли.
— Да ведь и я не вспомнил об этом дне. А когда вспоминаю, что было накануне революции и после нее, то не нахожу себе покоя.
— Сколько дорогих лиц встает перед моими глазами! Юноши — одни из них многие годы скитались по свету и пали, сраженные пулей из-за угла; другие после неудачного покушения терпели жестокие пытки в тюрьме; третьи — просто мечтатели — вдруг исчезали бесследно, и даже тел их нельзя было отыскать.
— Всю жизнь гонимые обществом, они повсюду встречали оскорбления, холодные насмешки и злую брань. Теперь могилы их забыты и сровнялись с землей.
— Невыносимо вспоминать обо всем этом.
— Что же, давай вспомним о чем-нибудь более приятном… — Господин N. улыбнулся, провел рукой по волосам и неожиданно громко произнес: — А знаешь, что радует меня больше всего? Что с первого же дня революции я могу смело ходить по улицам, не слыша больше ни насмешек, ни ругани.
— Ты ведь знаешь, друг мой, что значат для нас, китайцев, волосы! В них все наше счастье и все наши беды. Сколько людей пострадало из-за них во все времена.[54] Наши далекие предки, судя по их законам, как будто не придавали прическе особого значения. Для них важнее была голова, и ее отсечение считалось тяжким наказанием, не менее тяжелым считалась и кастрация. А такое легкое наказание, как бритье головы,[55] почти не упоминалось. Между тем скольких людей растоптало общество лишь из-за бритой головы!
— Как только речь заходит о революции, мы по привычке вспоминаем резню в Цзядине[56] и десять дней в Янчжоу,[57] хотя даже завоевание страны в то время не вызвало в китайцах протеста столь сильного, как указ носить косу.
— Неблагонадежных всех вырезали, приверженцы старых порядков сами поумирали, косы вошли в обычай, но тут восстали Хун Сю-цюань и Ян Сю-цин.[58] Народу тогда, по рассказам бабушки, приходилось туго: обреешь лоб и заплетешь косу — убьют повстанцы, не заплетешь косы — убьют каратели.
— Сколько людей помучилось да погибло из-за этих кос, а ведь от них ни холодно, ни жарко. Кто бы подумал, что и до меня дойдет очередь… — добавил господин N., глядя вверх, будто что-то припоминая.
— Я отрезал себе косу за границей, как только приехал туда учиться, и ни по какой другой причине, а только из-за неудобства. Но некоторые сокурсники, те, что прятали свои косы под фуражкой, закручивая их на макушке, к моему удивлению, сразу меня возненавидели. А надзиратель, тот просто пришел в ярость и даже пригрозил лишить меня стипендии и отправить обратно в Китай.
— А помнишь, вскоре у самого надзирателя срезали косу, и ему пришлось скрыться. В этом был замешан Цзоу Жун,[59] тот самый, который написал «Революционную армию».[60] За это ему даже не дали доучиться. Он вернулся в Шанхай, а потом умер в тюрьме. Но ты, пожалуй, об этом уже забыл?
— Через несколько лет родные мои обеднели, и я стал искать работу, чтобы не голодать. В конце концов мне пришлось вернуться в Китай. В Шанхае я сразу купил себе фальшивую косу, стоила она тогда два юаня, кое-как приладил ее и вернулся домой. Мать меня не упрекала, зато соседи мою косу так и сверлили взглядом. Дознавшись же, что она фальшивая, заклеймили презрением, как преступника, осужденного на плаху. Один родственник собрался было донести на меня властям, да передумал — ведь революционеры могли и победить.
— А я решил, что без фальшивой косы куда лучше, забросил ее и завел себе европейский костюм.
— Но ведь идешь по улице, а тебя ругают прямо в лицо, смеются, некоторые даже бегут следом и кричат: «Эй ты, чучело!», «Поддельный заморский черт!»
— А я тогда сменил европейский костюм на наш обычный халат, так меня начали поносить еще пуще. И вот, когда стало невмоготу, я обзавелся палкой и несколько раз пустил ее в ход. Мало-помалу от меня отстали. Но стоило мне забрести в другой район, как на меня снова накидывались с бранью… Я до сих пор помню, как однажды, еще живя в Японии, я узнал из газет о докторе Хонда,[61] который путешествовал по Китаю и по странам южных морей. Ни китайского, ни малайского он не знал. «Как же вы путешествовали?» — спросили его. Он поднял стек и ответил: «Вот язык, который они отлично понимают!» Помню, я тогда кипел от негодования и никак не думал, что когда-нибудь сам стану изъясняться подобным образом…
— В первый год Сюань-туна[62] я служил инспектором средней школы в моем родном городе.[63] Коллеги старались держаться от меня подальше, начальство поблажек не давало, — словом, я всегда чувствовал себя не то как на льдине, не то как на эшафоте, и все оттого, что не носил косы.
54
При маньчжурской династии Цин (1644–1911) мужчины должны были обривать часть головы, а оставшиеся на затылке волосы заплетать в косу; ношение косы рассматривалось как проявление лояльности к маньчжурским властям, а отказ от косы расценивался как вызов императорской власти и жестоко преследовался.
55
Бритье головы в древнем Китае вплоть до VII–VIII вв. считалось наказанием, хотя и не входило в перечень пяти видов наказания преступников (клеймение, отрезание носа, отрубание ног, кастрация, отсечение головы).
56
Цзядин — небольшой город, расположенный северо-западнее Шанхая. В 1645 г. в течение двух месяцев население Цзядина отбивало атаки войск перекинувшегося на сторону маньчжуров предателя Ли Чэн-дуна; когда город пал, в нем было вырезано более двадцати тысяч человек.
57
Янчжоу — город в провинции Цзянсу, прославившийся как центр антиманьчжурской борьбы. Гарнизон Янчжоу во главе с генералом-патриотом Ши Кэ-фа оказал упорное сопротивление иноземным захватчикам; в 1645 г. Янчжоу пал, и маньчжуры в течение десяти дней осуществляли карательные акции: население было вырезано, а сам город до основания разрушен.
58
Хун Сю-цюань (1814–1864) и Ян Сю-цин (ум. 1856) — вожди крестьянской войны тайпинов в 1850–1864 гг. Тайпины в знак протеста против маньчжурского владычества не брили головы, отращивали волосы и не заплетали их в косы.
59
Цзоу Жун (1885–1905) — революционер, участник антиманьчжурского движения. Во время учебы в Японии он и его товарищи проникли в дом к инспектору, надзиравшему за китайскими студентами, надавали ему пощечин и отрезали косу, рассматривая все это как акт возмездия за распутное поведение блюстителя нравов. После этого инцидента Цзоу Жуну пришлось бросить учебу и тайно бежать в Шанхай. В 1903 г. он был задержан полицией сеттльмента, выдан властям и приговорен за антиманьчжурские выступления на два года тюрьмы. Умер в тюрьме в апреле 1905 г.
60
«Революционная армия» («Гэмин цзюнь») — политический памфлет Цзоу Жуна, содержащий открытый призыв к свержению маньчжурской династии Цин, издан в 1903 г. в Шанхае.
62
В первый год Сюань-туна — то есть в 1909 г. Вступая на трон, китайский император объявлял девиз своего правления, призванный выразить цели и характер царствования. Под девизом Сюань-тун — «Полное единение» — правил последний маньчжурский император Пу И в 1909–1911 гг.
63
Лу Синь занял должность инспектора в Шаосинской средней школе летом 1910 г., то есть уже во втором году правления под девизом Сюань-тун.