— На перевале обстреляли беженцев. Много убитых. Егеря.
Федорцов шумно вздохнул, невидящим взглядом уперся в пол.
— Уф! Будто песок в горле, — комиссар поставил кружку на стол, вытер ладонью рот и опять стал кашлять. — Примерно, рота… Рота эдельвейсов…
— Дождались, — тяжело выговорил Федорцов. — Тьфу… Как они попали туда?
— Альпинисты, — ответил лейтенант. — Горы знают отлично. Перед войной многие были тут, ходили с нами на вершины…
— Надо выбить… Во что бы то ни стало! — Федорцов вскочил со своего скрипучего кресла, быстро заходил по землянке.
— У них такая позиция, что они два полка остановить могут, — сказал Артем.
— Выбить! Выбить, несмотря ни на что! — твердил Федорцов.
Комиссар тем временем перевернул лежащую на столе карту с рисунками Федорцова, прихлопнул ее ладонью.
— Погоди, Григорий Федорыч, есть одна идея… Ну-ка, лейтенант, рассказывай…
Лейтенант кашлянул в кулак, стал объяснять по карте:
— Дело, в общем, такое… Егеря здесь, над языком ледника. С тыла их прикрывает отвесная стена. А со стороны тропы они практически недосягаемы…
Я тут подумал, — неторопливым басом продолжал лейтенант. — Есть одна идея… Если ночью незаметно подняться по этому гребню, преодолеть скальный бастион, то с противоположной стороны можно выбраться на вершину… На макушке снежная шапка, вы ее видели?
Комполка кивнул головой, пробурчал:
— Пока ничего не понимаю…
— Сейчас поймете… Значит, так… — лейтенант замолчал. — Товарищ полковник, лучше наверх выйти. Я вам наглядно покажу.
Все четверо выбрались из землянки, остановились. Вокруг — горы. Они окружали долину, напирали друг на друга, громоздились все выше и выше к небу.
Штаб полка — несколько землянок, укрытия, госпиталь — был расположен в этой долине. Среди сосен стояли повозки, две полевые кухни.
Все щурились от яркого света, прикрыв от солнца рукой глаза, смотрели на далекие снежные вершины. Темно-синими полосами, причудливо-извилистыми, пролегли ущелья.
Беженцы ютились в этой же долине. Здесь раньше был альпинистский лагерь, а теперь разместились склады, госпиталь. И палатки. В реке женщины стирали белье, примостившись на камнях.
— Видите во-он ту лысину? — спросил лейтенант, указывая на широкую полосу среди сосен на склоне горы.
— Ну?
— Это лавина, товарищ полковник… Сосны сметало, как спички.
— Ну? — еще раз спросил Федорцов.
— Вот мне и пришло в голову. Если взорвать шапку снега на вершине, она родит лавину, и лавина сметет немецкое укрепление, как эти сосны… Все просто, но…
— Что? — быстро оглянулся на лейтенанта командир полка. — Я все понял…
— По этому маршруту еще никто не поднимался. В сороковом году две группы пытались штурмовать и не прошли… В одной группе ходил я…
Но Федорцов уже не слышал, что говорил лейтенант. Он смотрел на горы и что-то лихорадочно соображал. Потом спросил:
— За сутки сможете?
— Не знаю… Самое трудное там — скальный бастион… И немцы могут заметить…
— А ночью?..
— Трудно…
— Больше суток нельзя, лейтенант! Сколько нужно человек?
В разговор неожиданно вступил комиссар:
— Могут дойти не все… Значит, надо три комплекта взрывчатки. Лейтенант на гражданке был инструктором… Говорит, нужно три связки…
— Какие связки? — перебил Федорцов.
— Два человека — связка…
— Людей дам.
— Мне нужны альпинисты, товарищ полковник… Хорошие… Разрешите поискать самому.
— На поиски нет времени, лейтенант!
— С простыми бойцами нет смысла идти.
— Ладно… На поиски — полсуток, до вечера, — нехотя согласился Федорцов. — Возьмешь мою машину… Как зовут?
— Артем Голованов, товарищ полковник.
Штабной газик на бешеной скорости мчался по горной дороге. Шофер с невозмутимым видом покручивал баранку и молчал. Был он широк в плечах, лет сорока, в коротких темно-русых волосах уже пробивалась частая седина. Руки длинные, жилистые, привыкшие к физической работе. И широкое, хмурое лицо с тяжелым подбородком.
Рядом сидел Артем. Пыль скрипела на зубах. Артем то и дело отплевывался. Газик временами едва не чиркал бортом об острые выступы скал.
— Дальше поворот крутой, осторожней, — сказал Артем.
Шофер ничего не ответил. Он прошел этот поворот вызывающе лихо. Машина чуть не перевернулась. Каменистая желтая пыль стелилась по пустой дороге. Горы нависали над ней, закрывая небо.