Второй помощник капитана Володя Сердюк и судовой агент — респектабельный, с сединой на висках человек в тонком белом костюме — следили за работами. Оба вели счет грузу. Каждую банку, скрывавшуюся в трюме, помечали в бумагах…
Когда погрузка закончилась, агент, второй помощник и представитель иммиграционных властей поднялись в каюту капитана.
Иван Ильич, сорокалетний капитан «Зимы», подписал коносамент — документы на груз, вручил их агенту. С этой минуты считалось, что груз принят представителем СССР. Агент улыбнулся, пожал капитану руку. Буфетчица внесла кофе и коньяк в широких фужерах. Агент сказал по-английски:
— Жаль, господин капитан, что вы не можете задержаться на день-два… У меня для вас очень выгодный груз на Индонезию…
— Не могу! — Иван Ильич приложил руку к груди. — Никак, уверяю вас… Груз ждут. Не сегодня-завтра встанет фармацевтический завод в Новосибирске. Этот опий нужен ему как воздух…
— Один завод?.. — удивился иммиграционный чиновник. — Один завод потребляет пять тонн опия?.. Почти четверть нашей годовой добычи…
— Это огромное фармацевтическое предприятие…
— О да! — заулыбался агент. — Русские масштабы нам известны… Кстати! — вспомнил он. — Надеюсь, груз застрахован? Не забывайте, сейчас сезон тайфунов… Впрочем, что я говорю. — Агент встал с бокалом в руке, лицо его стало серьезным, и он несколько напыщенно произнес: — Да оградит судьба свой лик суровый от всех идущих в море кораблей!
Гости выпили и стали прощаться.
— Итак, вы сейчас — прямо домой? — спросил агент.
— Нет, — ответил капитан. — Я должен зайти на Яву за каучуком. Ничего не поделаешь — контракт… Оттуда — прямо в Находку…
Агент и иммиграционный чиновник спустились по трапу на берег. У борта еще дежурили полицейские — они будут стоять до отхода. Агент раскланялся с чиновником, сел в автомобиль и поехал вдоль мрачных портовых сооружений. Правой рукой, нагнувшись, вынул из-под сиденья портативный радиопередатчик. Нажал клавишу:
— Я — «Лотос», я — «Лотос», слышите меня?..
— «Лотос», тебя слышим…
— Клиент направляется в Сурабаю на Яве, — сказал агент, понизив голос. — Пять тонн опия-сырца находятся в четвертом трюме, над твиндеком…
1. Моряк, потерпевший кораблекрушение
— Человек слева по борту!
Услышав крик впередсмотрящего, третий помощник капитана, двадцатитрехлетний штурман Саша Лаврик, стоявший вахту, бросился к левому борту, схватил спасательный круг и выбросил его в воду. Капитан одобрительно повел головой, а штурман уже командовал в микрофон:
— Экипажу дежурной шлюпки — к шлюпке! Шлюпку номер один к спуску!
Застопорили машину, по палубе раздался топот ног, боцман уже зычно командовал, распоряжаясь спуском шлюпки. Убедившись, что команда выполняется, Лаврик перешел крыло мостика, где капитан с биноклем в руках всматривался вдаль.
— Вон он! — кивнул капитан туда, где пенной дугой выгибалась кильватерная полоса, оставленная пароходом. Он передал бинокль штурману и, чуть насупившись, похвалил:
— Неплохо, штурман! Для начала неплохо!
Молодой штурман благодарно взглянул на него и прижался к окулярам бинокля…
Вскоре шлюпка со спасенным моряком была на борту. Его сразу же провели в лазарет — шел он сам, слегка покачиваясь от усталости и опираясь на руку доктора.
Матросов, ездивших за ним, обступили члены экипажа.
— Кто, кто он?..
— Черт его знает! По-русски ни бе ни ме… — объяснял разгоряченный путешествием матросик. — Лопочет что-то по-своему…
— Я понял так… — сказал Юра Микоша. — Он с либерийского судна… Матрос…
— Представляете, на обломке доски плавал… Это же надо!.. Шторм, акулы… Б-р-р…
— Молоденький какой! Страху-то натерпелся бедный! — говорила, покачивая головой, повариха Маша.
Подошел крановщик Клюев и протянул Маше связку трепещущей рыбы:
— Наловил, пока стояли… Ушицы ему, что ли, свари.
Маша побежала на камбуз.
— Ужасно романтично, правда? — говорила дневальная Наташа, по совместительству библиотекарь судна. — Кораблекрушение, шторм… Один в океане… Кажется, все — неизбежная гибель, и тут… корабль на горизонте! Какое нужно иметь мужество, чтобы вынести такое! Вот вы смогли бы так? — обратилась она к стоящему рядом радисту.
— Не… я птица не водоплавающая. Мне землю чувствовать под ногами надо.