— Посиди дома, Юра! — сказал он, когда обсуждали состав группы, выделенной для уничтожения банды Просковца. — Ты еще с палкой ходишь, а в этом деле быстрые ноги потребоваться могут. Я сам поведу ребят.
К назначенному времени капитан Степанов, лейтенант Москаленко и еще шесть партизан пришли в деревню Костелец. Короткий мартовский день подходил к концу, приближались сумерки. Четверо молодчиков Просковца поджидали партизан на окраине деревни.
— Ну, где ваше начальство? — дружелюбно спросил Степанов.
— А где ваш командир? — спросил в ответ один из встречавших.
— Я командир, партизанской бригады имени Яна Жижки, — хмуро ответил Степанов.
— Нет, ваш командир имеет черную бороду.
— Для соблюдения маскировки иногда приходится расставаться с бородой. — Степанов провел рукой по выбритой щеке.
— Ладно! Пойдемте. Просковец дожидается вон в той хате.
Партизаны гурьбой направились к деревянному дому. Четверо представителей Просковца шли рядом с ними.
Пройдя через сени, они вошли в просторную комнату. За длинным столом, уставленным бутылками со сливовицей и нехитрой крестьянской закуской, сидели еще шестеро. Увидев вошедших, они поднялись навстречу, стали приветливо здороваться. С первых же слов можно было понять, что среди них были русские и украинцы. Лишь один, державшийся развязнее остальных, оказался грузином. Он-то и предложил:
— Садитесь, гости дорогие! По грузинскому обычаю, надо выпить за нашу встречу.
— Кто же из вас Просковец? — поинтересовался Степанов, присаживаясь к столу и кивая своим товарищам, чтобы и те занимали места.
— Зачем торопиться, дорогой? Зачем сразу дела решать? Когда друзья встречаются, они вино пьют, потом о делах говорят, — сказал грузин, придвигаясь к Степанову.
По всему было видно, что он старший в этой компании. Остальные заискивающе поглядывали на него, разливали сливовицу в стаканы и чашки.
— Предлагаю пить за встречу советских людей на чужой земле, за крепкую партизанскую дружбу! — сказал грузин, поднявшись из-за стола. — И еще за нашу победу!
Все встали. Степанов одобрительно подмигнул товарищам и, осушив половину стакана, закусил куском ветчины.
— Шунка выборна! — похвалил грузин закуску.
— Да! Неплохая свинина, — согласился Степанов. — Откуда такую достали?
— Кабана закололи. Для гостей ничего не жалко.
— А кабана где взяли?
— Зачем, кацо, спрашиваешь! Много будешь знать — скоро состаришься... Ешь, раз нравится.
— Спасибо за угощение. — Степанов оценивающим взглядом обвел незнакомых людей. На шее у каждого висел немецкий автомат. — Настоящих-то друзей с оружием не встречают. Да и раздеться бы гостям не мешало. — Он первым вышел из-за стола, снял автомат и поставил его у стенки, сбросил ватную куртку.
Грузин в недоумении вскинул густые черные брови, потом рассмеялся и тоже последовал его примеру. Вслед за ним сняли оружие и верхнюю одежду остальные. Это-то и нужно было Степанову. Примерно через полчаса штурмовая группа партизан должна была окружить хату.
— Вот теперь и еще можно выпить, — Степанов поднял недопитый стакан. — За скорейший разгром фашистской Германии!
— Стой, кацо! Такой тост сказал, так мало вина пьешь! Давай стакан... До краев налью.
Грузин взял бутылку, налил Степанову и себе. Его люди усиленно ухаживали за партизанами.
— Что ж мы? Второй тост пить собрались, а еще толком не познакомились, — весело проговорил Степанов. — Кто же из вас Просковец? Ты, что ли? — глянул он на грузина.
— Зачем я? Просковец сегодня занят. Меня за себя послал. Твой командир тоже, наверное, занят?
— Нет, почему же? Я и есть командир партизанской бригады. А ты кто?
— Просковец слышал? Я его правая рука. Зовут Вано Качубария. А тебя как называть?
— Иван Степанов.
— А твой командир как звать?
— Я же тебе сказал, что я и есть командир...
— Зачем так говоришь, зачем друга обманываешь? Мы ваш командир хорошо знаем. Черный ус, черный борода, черный кожаный куртка.
— Бороду я давно сбрил, — попытался отвертеться Степанов.
— Брей не брей, все равно видно. У тебя волос светлый. Откуда черный борода может быть?