— По какому документу вы его зарегистрировали?
— Господи, да я же его совсем не записала. Забыла. Совсем забыла.
— Вы меня удивляете, — холодно сказал он. — Вам что же, неизвестен установленный порядок?
— Известен, а то как же. Оплошала. Но беда небольшая, возвернется — запишу.
— А если не вернется?
— Портфель-то его вон стоит. А с чего у вас о нем такая забота? — вдруг всплеснула руками, ахнула. — На него думаете? А я-то, я-то, старая дура!.. Записочку передала, его конфетами угощалась. О господи!
Алексей Антонович приблизился к ней вплотную, сердито предупредил:
— Не вздумайте об этом сказать еще где! Ясно вам? Не вздумайте, говорю!
— Молчу, — осевшим голосом сказала Агафья Платоновна, — молчу. Мы понимаем. Господи, какая же я безголовая! — Она всхлипнула, тихо запричитала: — Не добрую весточку, погибель в руки Верочки вручила. И чуяла ведь сердцем, что не благо творю…
— Я вас очень прошу помолчать! — Алексей Антонович открыл портфель. В нем была чистая рубашка, электробритва, полотенце, зачитанная книга. Ничего интересного. Поставил портфель на место, еще раз предупредил Агафью Платоновну: — Никому ни слова.
Торопливо вышел. У Сысоева, чтобы скрыться, времени было больше, чем достаточно. И все же есть кое-какие возможности перехватить преступника. Первое, надо позвонить в отдел, дать указание произвести негласную проверку всех автомашин, идущих отсюда в город. Второе, попросить городских товарищей установить местожительство Сысоева и, если он проскользнет здесь, задержать его в городе.
XIV
— Мне бы сигарет, симпатичная. — Зыков стоял у прилавка, улыбался Клаве. — Мне бы хороших сигарет, славненькая. Чтобы с фильтром, чтобы коробка блестела.
Клава ответила на улыбку, лукаво повела бровью.
— Чего захотел! Придется покурить папиросы.
— Не для себя нужны. Люблю угощать друзей-приятелей. Сам не курю, потому что здоровье не позволяет.
От смеха у Клавы запрыгали кудряшки, кокетливо выглядывающие из-под белого чепчика.
— А видно, что изболел, бедняга. И чем это, интересно, жена откармливает.
— Секрет фирмы, — важничая, сказал Зыков. — Но ради вашего мужа могу и поделиться.
— Мужем еще обзавестись надо.
— Сложно, что ли, ясноглазая? Вам-то! Стоит свистнуть — набегут, знай выбирай.
— Боюсь свистнуть-то: побегут — расшибутся или друг другу ноги оттопчут.
— А вы тихонечко, чтобы не все слышали. Лучше всего — на ушко.
— И все-то ты знаешь!
— Что поделаешь, профессия знать обязывает.
— А что за профессия? Или опять секрет?
— Секрета нет — следователем работаю.
В глазах Клавы на миг метнулось беспокойство, невольным жестом она одернула халат, но сказала ровным, ничего не выражающим тоном:
— А, слышала: ночью приехали убийцу ловить.
Посмеиваться она перестала. И уже не подергивала лукаво бровью. Как часто бывает в таких случаях, возникла напряженность, резко меняющая людей. Зыкову этого не хотелось. Он хитровато, по-свойски подмигнул Клаве.
— Может быть, сигареты все-таки найдутся?
— Дефицита под прилавком не держу. Можете даже проверить.
— Ну что вы! — вроде бы даже обиделся он. — Разве можно не верить такой прекрасной девушке! И не проверять я вас пришел…
— Конечно, за сигаретами, которые не курите!
— И не за сигаретами. Это уж так, попутно. У меня к вам есть дело, совсем незначительное, но — дело. Во сколько вчера к вам заходили Степан Миньков и Тимофей Павзин?
— А я не знаю. Часы у меня встали. А и шли бы часы — что же мне, замечать, кто когда пришел-ушел?
— Справедливо. Долго они у вас пробыли?
— С полчаса.
— После них кто-нибудь заходил в магазин?
— А никого. Я сразу же его заперла и ушла к себе.
— У вас в тот вечер был кто-нибудь? Гости, скажем.
— Ну, кто по такой грязище в гости потащится! У меня никого не было, и я сама никуда не ходила. А что кружитесь вокруг да около? Спрашивайте прямо. Небось, уж кто-то настучал, что у нас со Степкой роман был? А и был бы — что с того? В таких делах всяк за себя отвечает. И не перед милицией, перед своей совестью. Вот и весь мой сказ.
— Вы правы — всяк за себя отвечает. Нравится вам Степан — дело ваше и только ваше. — Зыков помолчал, ожидая возражения, но Клава ничего не сказала, и он продолжил: — Но сейчас могут возникнуть всякие домыслы, догадки, слухи. Вы окажете нам большую услугу, если чуть подробнее расскажете о своих взаимоотношениях со Степаном Миньковым.