Начальник куда-то бегал, потом его куда-то вызывали, несомненно, он обсуждал в дирекции дальнейшую судьбу проектного бюро. Чертежники нервничали, высказывали друг другу свои опасения: если их переведут куда-нибудь за город в какой-нибудь филиал предприятия или если уволят, то придется искать работу. Едва начальник исчезал из бюро, все кидались к телефону и звонили по личным делам или даже подыскивали себе новое место.
И Людвик воспользовался случаем и позвонил знакомой из юридической конторы. Он просто решил попытать счастья: может быть, именно она и есть та девушка, которую он ищет, которая поймет его и разумом и сердцем, возможно, она тоже одинока, вечерами ей не с кем поговорить, не с кем пойти в кино, в театр. Уже несколько дней он вынашивал мысль о том, что надо бы позвонить ей, напомнить о себе, пока прошло еще не так много времени, пока еще не рассеялось приятное впечатление от их милого разговора в поезде.
Он набрал номер и услышал ответ. Людвик сразу же узнал ее приветливый голос.
— Я нашел в кармане коробочку от ваших сигарет, — сказал он.
— Слишком долго вы ее искали. За это время я бросила курить, — ответила она.
— Я все ждал удобного случая.
— Случая не ждут, случаем пользуются, — усмехнулась она.
У нее явно было желание поговорить. Людвику показалось, что сотрудники прислушиваются к их беседе, поэтому он искренне признался:
— У нас на всех один телефон, и мы можем звонить лишь в отсутствие начальника…
— Мне жаль вас. А я без телефона как без рук…
— В воскресенье вы поедете домой? — спросил он напрямик.
— В это — нет. Только через неделю…
— Что, если мы встретимся в воскресенье и вместе пойдем куда-нибудь.
Она ответила не сразу.
— С удовольствием. Но воскресенье для меня всегда противный день…
— Вдвоем, надеюсь, он не покажется нам таким уж скверным.
— Все будет зависеть от вас, насколько вам удастся развеять печаль моего сердца…
— Вам грустно? — не понял он.
— Иногда даже чересчур. Самой противно.
И они договорились встретиться в воскресенье, в три часа, у Национального театра.
После этого короткого разговора Людвик воспрянул духом, все виделось ему в ином свете, в более мягких тонах. Он уже не переживал из-за работы, ему казалось неважным, будет она или нет на следующей неделе, он уже не боялся предстоящей вечеринки у пана Дашека, где собираются пить, кричать, хлопать дверьми. Даже Эда не казался ему таким уж несносным, погруженным в свои мрачные мысли, просто он был таким, каким был, — странным. Все отступило на второй план, а на первом плане он увидел себя и Индру: они будут бродить по улицам, рассказывать о себе, делиться своими мечтаниями, которые свяжут их в будущем.
Людвик многого ждал от этой встречи: он вырвется из своих бесцветных пражских будней и заживет наконец содержательной жизнью.
Все ему казалось достижимым, стоило лишь самому захотеть твердо идти к намеченной цели, искать и находить для себя в этом угрюмом, безжалостном мире хотя бы частицу согревающего тепла.
Он был убежден, что на все это у него есть неотъемлемое право, что его надежды осуществятся.
Вечеринка у инженера Дашека не удалась. Было скучно и нудно, как это бывает на плохом спектакле. Весь вечер лил дождь, а при такой погоде, как известно, на людей нападает тоска. Из-за проливного дождя все явились врозь, со значительным опозданием; инженер Дашек уже беспокоился, куда это все запропастились и придут ли вообще. Но гости пришли, вымокшие, запыхавшиеся, каждый придумал какое-то оправдание. Маленькая комната инженера наконец заполнилась. Раскрытые мокрые зонтики гости расставили в проходной комнате вокруг обеденного стола, и потом в полутьме на них кто-нибудь обязательно натыкался.
Пан Пенка, седовласый франт в пенсне с толстыми стеклами, произнес короткую речь. От имени всех присутствующих он поздравил юбиляра, своего соседа по квартире, и пожелал ему счастья, здоровья, долгих лет жизни и тому подобное.