Значит, Эда существует, он отозвался, позвонил, заявил о себе, дал понять, что еще не вышел из этой удивительной игры. Но его просьба — крайне легкомысленна, в высшей степени опасна; зачем появляться в баре «Денница», где все его знают, возможно, Эда и сам не понимает, как он рискует.
9
Бывает и так: человеку необходимо научиться не замечать отрицательных явлений жизни, сосредоточиться лишь на том, что дает ему хотя бы малейшую надежду на лучшее, что может послужить опорой в трудную минуту. Для Людвика такой опорой было его увлечение Индрой, он наивно верил, что в ней он не разочаруется, что те часы, что они проведут вместе, будут для них обоих светлой радостью, хотя человеческие радости, как известно, бывают обычно не столь уж велики и долговечны.
Хотя Людвик постоянно думал об Эде, о его просьбе прийти в бар «Денница» и ломал себе голову, зачем это ему надо, его главные думы были об Индре, с которой, по случайному стечению обстоятельств, договорился о свидании на тот же день, только в пять часов вечера. Он обязан организовать все так, чтобы их свидание закончилось пораньше и чтобы Индра ни в коем случае не заметила никакой спешки с его стороны — в десять он в любом случае должен освободиться и пойти к Эде. Ему казалось все это легко осуществимым.
Индра явилась на свидание с небольшим опозданием, на сей раз без шляпки, хотя дул пронизывающий ветер и все предвещало дождь. Она сказала, что с трудом вырвалась, что шеф все время подбрасывал новую работу. Она невольно хмурилась, и на лбу у нее появилась морщинка, портившая ее красивое лицо.
Бродить по улицам в такую погоду было не очень-то приятно, и они решили пойти в кино — куда же еще, как не в кино! Они шли к кинотеатру, взявшись за руки, получилось это совершенно естественно, словно они не расставались с самого воскресенья.
И в кинотеатре они держались за руки, а когда погас свет, Индра прижалась к нему и поцеловала в щеку. Зрителей было мало, и они не столько смотрели фильм, сколько беззастенчиво целовались. Индра была удивительно ласковой, изобретательной, неутомимой; она жадно принимала и возвращала каждое, даже самое незначительное проявление нежности. Итак, фильм они почти не видели, разве что отдельные эпизоды. Зато как важна была для них возможность предаться друг другу, проявить свою любовь и внимание.
Фильм закончился, и вспыхнувший яркий свет вернул их к действительности, они на минуту протрезвели, пришли в себя и, опечаленные, вышли из уютного помещения на холодную улицу.
— Давай купим билеты на следующий сеанс? — предложил Людвик.
Она с улыбкой отвергла его взбалмошное предложение, и он невольно согласился с ней, когда увидел длиннющую очередь у кассы и понял, что в переполненном людьми зале у них не будет желаемой свободы.
Взявшись под руку, они медленно шагали по улице, но далеко не ушли — бросили якорь в ближайшем кафе. Однако найти место им удалось не сразу, все столики были заняты, а им хотелось побыть в уединении. Наконец они отыскали столик, за которым сидела пожилая женщина. Она безучастно зевала, но между тем следила за ними настороженным взглядом.
Индра не обращала на нее ни малейшего внимания. Поскольку диванчик был маленький, она села, прижавшись к Людвику, и положила голову ему на плечо. Так они и сидели обнявшись, как до этого в кино. Порой обменивались короткими поцелуями, вызывая недовольство некоторых посетителей.
К кофе, что принес официант, они даже не притронулись; сидели занятые собою, даже говорить им не хотелось, потому что та баба-яга, что сидела напротив, услышала бы каждое слово. Да им не нужно было слов, они свободно обходились и без них.
— Такой счастливой я давно не была, — не утерпела и призналась Индра.
— И я тоже, — заверил ее Людвик. — Я никогда не был таким счастливым.
Так они сидели долго, не замечая ни времени, ни людей; не заметили даже, что пожилая женщина давно ушла. Теперь у них оказалось все, чего они желали: кофе, столик на двоих, полупустое кафе и полная народу улица за окном. Холодный, равнодушный, красивый город стал домом для их неожиданно вспыхнувшей любви.
Если бы Людвик случайно не поглядел на настенные часы, то они продолжали бы так сидеть и дальше.
— Мне надо идти! — неожиданно испуганно проговорил Людвик.
— Почему? Куда? Ты все время куда-то торопишься! Разве ты не рад, что мы вместе? Почему не расскажешь мне, что у тебя?
— Ничего особенного, — ответил он непринужденно. — Просто мне нужно кое-куда зайти…