По-разному сложились судьбы четверых друзей, остро чувствуют они неприязнь мещан и приспособленцев вроде хозяина виллы, где живут на птичьих правах, или бывшего однокашника Ондржея. Но вскоре герой-рассказчик встретил близких ему по духу людей: его друзьями стали рабочие типографии, редактор, коммунист-подпольщик — мужественный человек, побывавший в годы войны в Советском Союзе. Так нашел свой жизненный путь главный герой второго романа. И снова символична заключительная сцена, запечатлевшая февральские дни 1948 года, когда решалась судьба народно-демократической Чехословакии: герой романа на Вацлавской площади среди трудящихся Праги, приветствующих коммунистов.
В последнем произведении трилогии — «Двойной свет» (1976) — противопоставлены образы двух людей: молодого коммуниста и социал-демократа, преданного своими партийными боссами. Символично название романа. Один из героев, кинорежиссер, объясняет, почему во время съемки «юпитеры» высвечивают актера с двух сторон: «В двойном освещении каждый образ пластичнее. На первый план выступают невидимые прежде грани и контуры». Есть и другой смысл в этом названии: «Каждый человек излучает свой собственный свет… Один пылает, а другой лишь тлеет. Тлеют обычно те, кто занят в жизни только собой». Мера «излученного света», отданного окружающим тепла определяет духовное богатство персонажей трилогии, их общественную позицию.
Стоит отметить, что во всех трех романах не названы имена главных героев, от лица которых ведется повествование, тем самым, на наш взгляд, как бы подчеркнута общность их жизненных историй с судьбами многих людей, с судьбами страны. Й. Кадлец придает большое значение документальности современной литературы, считает, что пережитое автором — самый ценный материал для его творчества. Автобиографичность присуща не только трилогии Кадлеца. Автобиографический материал, несомненно, нашел место и в его произведениях малого жанра — в трех повестях, предложенных читателю этой книги.
«Возвращение из Будапешта» (1975) затрагивает острейший ныне вопрос об активной нравственной позиции человека нового общества. В повести речь идет не просто о смене руководителей, или несложившихся служебных отношениях. Писатель противопоставляет главного героя, инженера Бендла, нечестному, наглому Нейтеку. Пафос произведения направлен против мещанина, попирающего нравственные устои социалистического общества, и против равнодушия, а порой и пассивности честных людей. Может быть, на первый взгляд конфликт покажется частным, не затрагивающим принципиальных вопросов. В отсутствие Бендла, находившегося в служебной командировке в Венгрии, Нейтек оклеветал и директора, и Бендла. Но хотя Бендл не пострадал, ему, как способному работнику, предложено перейти в вышестоящую организацию, он не может смириться с тем, что должен отдать руководство своим отделом нечистоплотному карьеристу и профану. Тут-то и потребовались незаурядная выдержка и смелость, позволившие герою, хотя и с большим трудом, преодолеть психологический барьер ради интересов дела и справедливости.
Кульминация повести раскрыта глубоко психологически: автор стягивает здесь все сюжетные линии и одновременно решает главный нравственный конфликт. Бендл вернулся из Будапешта окрыленным: чарующая атмосфера города, девушка, которой он увлекся, словно бы вооружили его радостным ощущением бытия, столь необходимым для борьбы с циничным Нейтеком. Не переживи Бендл в Будапеште душевного подъема, едва ли отважился бы он публично и резко заявить о несостоятельности Нейтека как специалиста, вступить с ним в борьбу и разоблачить его.
В этом небольшом произведении несколько вставных «историй», и для каждой найден свой повествовательный ключ. Колоритен образ престарелой тетушки Лауры, с которой встречается герой в Будапеште; сатирически, часто с сарказмом рассказывает автор «биографию» приспособленца и ханжи Нейтека; интересно, психологически тонко выписан эпизодический образ нового директора, очень важный, однако, для решения основного конфликта. Повесть «Возвращение из Будапешта» — произведение лирическое и общественно значимое. Заключительная фраза — «завтра будет прекрасный день» — словно создает возможность продолжения, оставляет сюжет открытым, сулит добрую перспективу.