— Вы же вся промокнете! — Он выбирал дорогу то под деревьями, то под навесами уже закрытых павильонов.
— Вы тоже промокнете, — засмеялась она. — А теперь ваша очередь откровенно сказать, что вы обо мне думаете. Все начистоту.
— Это совсем просто: вас ведь все любят, на вас нельзя обижаться или сердиться.
— Нет, это не так.
— Вы ведь легко шагаете по жизни? Правда?
— Да нет…
— И вы хорошо знаете, что вам надо, идете прямо к намеченной цели. И не признаете компромиссов.
— Это уже звучит лучше. Словно гадание по руке.
— А вот ваша личная жизнь мне не совсем ясна.
— У меня нет тайн… обычная жизнь, как говорится, все нормально. Есть у меня и друзья, и поклонники… жизнь как жизнь. Ничего особенного.
— Кажется, я зря спросил…
— Пожалуй, — сказала она с едва заметным раздражением.
— Извините.
— Да не за что… я понимаю, вам хотелось об этом узнать.
Дождь усиливался, деревья промокли и больше не могли укрыть их, но впереди уже виднелась улица и сквер, а за ними станция подземной дороги.
Они бежали под ливнем, увязая в песке аллейки, капли дождя ласково касались их лиц, волос, попадали за шиворот, стекали по рукам. В свете фонарей было видно, что озеро покрылось крупной рябью.
Вдруг Анико остановилась и нерешительно оглянулась. Пока бежали, она растеряла розы. Цветы валялись на песке, едва заметные в темноте.
— Да зачем они нужны! — махнул рукой Бендл.
— Нужны, — заупрямилась она.
И не обращая внимания на дождь, пошла собирать свои восковые розы. Ему ничего другого не оставалось, как тоже вернуться и помочь ей.
Они ехали сказочной подземной дорогой, прозванной «музеем на колесах». Со станции «Варошлигет» на «Площадь Вёрёшмарти». С одной конечной станции на другую. Маленькие, до смешного маленькие вагончики, с деревянными скамейками вдоль стен, с великолепными медными поручнями, с отделкой резного дерева, шумно и весело громыхая, неслись вперед, раскачивались и подпрыгивали под аккомпанемент скрипа дерева, дребезжания стекол, гудения рельсов, а может быть — чего уж никак нельзя было проверить, — и потрескивания ободьев на колесах. Эта первая подземка в Европе с почти четырехкилометровой трассой честно служит, на радость пассажирам, семьдесят пять лет.
А между тем, сказала Анико, Будапешт уже строит современное метро с комфортабельными вагонами, оборудованными по последнему слову техники.
Вагончик был переполнен. Людей набилось в два раза больше, чем полагается, и он весело подпрыгивал на ровной как стрела линии, словно радуясь, что в подземелье сухо и уютно, хотя там, наверху, идет проливной дождь.
Все это было похоже на сон: старинные вагончики, слабый свет запотевших ламп и люди, похожие на призраки, в промокшей, прилипшей к телу одежде. Бендл и Анико стояли мокрые, прижатые друг к другу, облокотившись о медные поручни вагона, глаза у них блестели, они не замечали, что душно, что нельзя пошевелиться, встать поудобнее или откинуть со лба волосы, с которых капает, они даже не сопротивлялись мерному покачиванию вагона.
Анико одной рукой держалась за Бендла, другой прижимала к груди сумочку, восковые розы и промокшую плюшевую собачку, которая все время, в такт движению вагончика, трогательно покачивала головой, особенно когда поезд тормозил у станции.
Анико была усталая, притихшая, погруженная в свои мысли и заботы, о которых он ничего не мог знать. Бендлу хотелось ее ободрить, рассеять, найти для нее теплые слова, но ничего не приходило в голову.
— Вы словно Принцесса папоротников, — наконец сказал он. — Знаете эту сказку?
— Нет, не знаю.
— Сказка об одной прекрасной лесной фее. Она питалась ягодами ежевики, играла с косулями и зайцами, была целомудренна и ничего не знала о людях и их жизни, пока однажды не нашла в лесу раненого старого солдата, возвращавшегося домой с турецкой войны… и вылечила его лесными травами…
Казалось, она совсем не слушает, мысли ее витают где-то далеко, взгляд какой-то отсутствующий, но вдруг она, словно очнувшись, спросила:
— И вы этот солдат?
— Нет, это всего лишь сказка, — защищался он.
— Да и я не Принцесса папоротников.
— Жаль! Вы так на нее похожи…
Остановки следовали часто, одна за другой, на станциях скопилось довольно много народу, очевидно, все хотели укрыться здесь от дождя, но с первой станции поезд шел уже переполненным. Люди стояли на перроне в ожидании следующего состава с веселыми вагончиками.