— Знаешь того парня с приплюснутым носом, что сидит с блондинкой в первом ряду? — спросил Людвика его сосед.
— Еще бы! — оживился Людвик. — Это же Эда, мы вместе с ним снимаем комнату…
— Ух, когда-то он здорово боксировал с Некольным…
— Я говорю тебе, что мы вместе живем, вместе снимаем комнату, — с гордостью повторил Людвик.
Словно почувствовав их взгляды, Эда повернулся и, увидев Людвика, дружески махнул ему рукой. Людвик ответил тем же.
Людвика очень заинтересовала подруга Эды, его невеста; конечно же, это была она, та, о которой он так часто говорил и на которой собирался жениться. В перерыв Эда и его девушка поднялись, он взял ее под руку, и они стали неторопливо продвигаться в толпе зрителей. И за какие-то минуты Людвик успел разглядеть избранницу Эды и вынужден был признать, что она не только хороша собой, но просто очаровательна.
Уезжая вечером в Прагу, Людвик искренне радовался. Он снова испытывал то чувство, что домашняя обстановка стесняет его, что она ограничивает его свободу, что здесь не могут претвориться в жизнь его надежды.
Вагон был битком набит, люди теснились во всех проходах. Поезд шел медленно, колеса постукивали, нарушая покой окрестных полей. Смеркалось.
Людвик стоял у окна, опершись плечом о стенку, в ногах — небольшой чемоданчик, мать положила туда чистое белье и кое-что из еды. Отсутствующим взглядом смотрел он на убегающие темные просторы.
Этим поездом должен был бы ехать и Эда, это самый удобный вечерний поезд. Еще на перроне Людвик высматривал его, но так и не нашел. Наверное, и вправду он проводит вечер в объятиях своей возлюбленной блондинки, никак не может с ней расстаться, но она стоит того, чтобы из-за нее не выспаться. Ведь Эда и в Праге часто не спит…
Рядом с Людвиком стояла миловидная девушка, почти такого же роста, как и он. Темноволосая, со светло-голубыми глазами, загорелая, она выглядела необыкновенно свежей, словно возвращалась откуда-то с гор. Несколько раз их взгляды случайно встретились, и оба улыбнулись друг другу.
— Едете в Прагу? — поинтересовался он.
— Куда же еще? Все, кто едет в этом поезде, приезжали на воскресенье домой, а теперь возвращаются…
Когда поезд остановился на какой-то станции, девушка достала из сумочки сигарету и закурила. В полутемном вагоне огонек от спички на мгновение осветил ее смуглое, с правильными чертами лицо.
— Зачем вы курите? — спросил Людвик почти с упреком.
— Даже не знаю, — призналась она. — Просто так, от нечего делать. Чтобы дорогу скоротать.
Как опытный курильщик, она с наслаждением затянулась и выпустила дым на темное окно с грязными полосами, оставшимися после вчерашнего дождя.
— Давайте лучше поговорим, — неожиданно для себя предложил Людвик. — Время скорее пройдет.
— О чем?
— Например, о вас. Что ждет вас в Праге?
— Ничего особенного. Комната, которую я снимаю, завтра утром юридическая контора, где я работаю стенотиписткой, и, кроме того, очень строгий шеф…
— А что-нибудь повеселее? — не отставал Людвик. — Ведь у вас должны быть какие-то радости, что-нибудь для сердца, для души…
С минуту помолчав, она задумчиво проговорила:
— Да нет. Иногда театр, иногда кино, а то пойду на концерт. Больше, пожалуй, ничего. Бывает, попадается хорошая книжка…
— Это не так уж мало, — признался Людвик.
— А еще люблю играть в карты, — улыбнулась она. — Особенно в подкидного дурака.
Поезд мчался в непроглядной тьме, останавливаясь лишь на больших станциях. Действительно, время шло быстрей, когда было о чем говорить, и Людвик делал все, чтобы источник разговора не иссяк. Он рассказывал о себе, о том, что в Праге живет недавно, говорил, как он привыкает к жизни большого города, как мало остается у него свободного времени, потому что работать приходится до ночи, о том, что в родном городе у него были друзья, а здесь нет никого и он один как перст, что его сосед по комнате — человек странный, не очень общительный, дома бывает мало, так что он, Людвик, один-одинешенек — таков его печальный удел.
Он и сам не понимал, отчего это вдруг так разоткровенничался, но ему было приятно, что она внимательно слушала его. Сама она сказала, что тоже живет довольно замкнуто и у нее нет настоящих друзей, хотя поклонников хоть отбавляй, но ее не интересуют ни случайные и кратковременные знакомства, ни любовь на одну ночь, что у нее есть свои представления о жизни, что таких людей, кому она могла бы открыть сердце, в ее окружении нет. Она говорила, что в большом городе человек всегда ограничен определенным кругом людей и выйти за его пределы, оказаться вне его влияния бывает очень трудно.