— Постой, как будто кто-то плывет, — сказал парторг, приложив руку к уху. — Слышишь? В стороне.
Они быстро пошли по берегу. Где-то здесь слышался плеск, но, странно, — никаких огней.
Рустамов включил фонарик. Из темноты выплыло испуганное лицо Рагима. Он вылезал на берег, выжимая на ходу свою одежду.
— Смотри, Джафар! Новый гость… Ты что здесь делаешь? — строго спросил Рустамов, обращаясь к Рагиму.
— Испытания проводим… — Смущенный парень нахмурился и опустил голову.
— Какие испытания?
— Мотора… Форсированный режим… — помолчав, ответил Рагим и, все еще не поднимая глаз, крикнул: — Ребята, идите! Чего прячетесь!
Из темноты вышли и другие испытатели «плавучей лаборатории».
Щурясь от яркого света направленного на него фонарика, Степунов вылил воду из будильника и приложил его к уху.
— Неужели работает? — весело спросил Рустамов.
— Как часы, — серьезно ответил парень, услышав знакомое тиканье.
— «Окунь», «Окунь»… Я «Рак»… Отвечай для связи! — как бы опомнившись, вдруг закричал радист Али в микрофон.
— Работает? — скрывая улыбку, деловито осведомился Рустамов.
Али поправил наушники и с достоинством ответил:
— Как часы!
— На редкость удачные испытания! — Директор рассмеялся и торопливо выпустил вверх облачко дыма. — У нас далеко не всегда так бывает. А где же ваша лодка?
— Здесь, — неопределенным жестом указал Степунов в темноту. Мотор у нее…
— Как часы? — Рустамов похлопал юношу по плечу. — Знаем…
— Да нет… — Степунов нахмурился, вытирая измазанное маслом лицо. — Сдал он… А потом что-то из воды как вынырнет! Лодка и перевернулась.
— Выдумываете вы все, ребята, — сказал Агаев, вынув трубку изо рта. — Что такое могло выскочить из воды?
— Кто его знает, — пожимая плечами, сказал Степунов. — Вроде белого тюленя… С нами москвич ехал. Если не верите, спросите у него.
— А где он? — спросил Рустамов.
Ребята растерянно оглянулись по сторонам и смущенно посмотрели друг на друга. В самом деле, где же их спутник?
На крыше института продолжался праздник. Все были веселы и довольны. Гасанов, несмотря на тяжелый для него разговор с Рустамовым и Саидой, казался веселым, был приветливым и радушным хозяином, одинаково внимательным ко всем.
Над головами гостей горели тонкие светящиеся трубки — лампы дневного света. В зелени, опоясывающей балюстраду, мерцали маленькие голубые лампочки, как светлячки. На эстраде гремел оркестр.
Шумное веселье царило в этом открытом зале, где не было ни стен, ни потолка. Блестел, переливаясь огнями, хрусталь бокалов. В огромных вазах — гроздья лучшего в нашей стране янтарного винограда «шаны».
Гасанов сидел на почетном месте, рядом с директором института Джафаром Ал-екперовичем Агаевым.
Директор с тревогой поглядывал на свободное кресло Рустамова. Как долго он не идет! Удалось ли спасти человека, неужели он не смог доплыть до берега?…
Вошел Рустамов. Его встретили шумными возгласами.
— Салам, Рустамов!… За твое здоровье, Али!… Еще сто лет жизни! — слышалось со всех сторон.
Парторг радушно улыбался и, прижимая руку к сердцу, приветствовал своих друзей.
Опустившись в кресло рядом с Гасановым, он наклонился к нему и тихо спросил:
— Ты хорошо помнишь, что студент оставался на вышке?
— Конечно! — Гасанов удивился. — Я же справлялся по радио, почему он задержался. А что? — вставая и пожимая кому-то руку, уже через плечо спросил он.
— Ничего, так просто вспомнил. Его приглашали, а он не пришел.
Рустамов наклонился к директору и шепотом сообщил:
— Отправлены катера. Ищут. Как только будет что-нибудь известно, нам скажут.
На другом конце стола сидела Мариам. Перед ней стоял огромный букет бархатных темно-красных георгин. Такого же тона было ее платье; казалось, что сшито оно из осыпавшихся лепестков этих цветов.
Многие из гостей невольно задерживали взгляд на лице красивой девушки. Замечая это, Мариам чувствовала неловкость. Она была расстроена разговором с Гасановым, подозревая, что ей далеко не все известно о предстоящих изменениях в плане его работ. Как все неладно получается! Этот день для Мариам был явно неудачным, несмотря на праздник. Ко всем неприятностям добавилась новая: ребята не приехали на вышку. А она так старалась для них! Опять, наверное, провозились со своей лодкой.
В зал вошел человек в костюме голубовато-серого цвета. Его шею стягивал крахмальный воротничок.
Распорядитель, тощий и длинный, с галстуком-бантиком, который прыгал при каждом его движении, любезно предложил гостю свободное место, рядом с Мариам.