С усмешкой вспомнил Синицкий о своих по-детски наивных мечтаниях. Он думал, что будет рассказывать московским друзьям о невиданных чудесах подводного царства. Будто идет он по песчаному дну, солнечные блики мечутся под ногами… как густой зеленый кустарник, колышутся морские водоросли… стаи испуганных разноцветных рыб, словно птицы, взлетают вверх при каждом его шаге…
«Нет ничего похожего!» Синицкий даже разозлился. «Откуда, к черту, рыбы? Тут нет ни одной малявки!»
Он был попросту обескуражен.
Но довольно мечтать о романтике! Не за этим спустился на морское дно изобретатель Синицкий.
Что же случилось с его аппаратом?… Линии замерли на экране, не шелохнутся.
Единственная надежда просто на глаз, как это раньше делали геологи: найти выходы нефтеносного песчаника и пузырьки газов, которые часто выдают месторождения нефти. Тогда можно сразу узнать, работает ли в этих условиях аппарат или нет.
«А вообще было бы здорово найти здесь приличный нефтеносный пласт, — подумал студент. — Все, конечно, стали бы спрашивать: «Кто это нашел? Наверное, очень опытный геолог?» — «Да нет, — скажут им, студент Синицкий, талантливый такой парень».
А что, если пройти еще немного? Может быть, все-таки найдутся следы нефтеносных песков?
Дно постепенно опускалось вниз — там, впереди, было еще темнее. Стали попадаться водоросли. Они казались черными, совсем не такими веселыми и вовсе не похожими на свежий весенний кустарник, каким хотел их видеть Синицкий, но и эти чахлые растения на голом, каменистом дне все-таки радовали глаз.
Студент споткнулся на торчащий из камней ствол дерева, гладкий, с вывороченными корнями. Он обошел его кругом: оказалось, что это было не дерево, а старый железный якорь.
«Сколько времени он здесь лежит? — подумал Синицкий. — Десятки, а может быть, и сотни лет».
По привычке он скользнул рукой по гладкой резине костюма и убедился, что магнитофон у него в кармане. Он даже пожалел, что не может записать свои впечатления, хотя давно не вспоминал об этом.
Снова Синицкий обратился к экрану аппарата. Как будто чуть заметно сдвинулась горизонтальная линия.
От преломления в водяных струях светящаяся черта слегка дрожала, поэтому трудно было различить, на какое деление она указывала. Склонившись низко-низко, над самым экраном, студент разбирал цифры.
«Надо их делать крупнее, затем приспособить дополнительное освещение, — решил он и тут же представил себе, как это все будет выглядеть. — Неужели здесь так темно?»
Он поднял голову. Нет, это невероятно! Огромный шар медленно плыл в зеленой воде. Подгоняемый морским течением, он постепенно удалялся, превращаясь в мутное, расплывчатое пятно.
«Как летучий голландец, — подумал Синицкий, провожая взглядом уплывающий шар. — Неужели это опять тот же? Странно. Почему я все время с ним встречаюсь? А может быть, их много? Целое минное поле?…»
Пройдя вслед за шаром несколько шагов, Синицкий остановился перевести дыхание. Блестящие пузырьки выдыхаемого им воздуха взвивались вверх, похожие на маленькие стеклянные ампулы. На экране аппарата светящаяся линия подошла к пятому делению. Примерно такие же показания были получены Синицким и на острове. Конечно, «опытному геологу» не повезло! Важные месторождения нефти по-прежнему скрывались в глубинах недр, они еще ждали своего хозяина. Но Синицкий был вполне удовлетворен: аппарат работал, и, самое главное, молодому конструктору уже были ясны пути его усовершенствования.
«Надо все-таки возвращаться, — облегченно вздохнув, решил он, поворачивая обратно. — Здесь должен быть якорь, а от него надо идти напрямик».
Он возвратился, как ему казалось, на старое место. Но якоря здесь не было.
Позабыв об осторожности, Синицкий рванулся в сторону, в другую… Нет, это ему только так кажется… Якорь был здесь. Как он мог его потерять? «Надо пройти к берегу, — в отчаянии работала мысль. — Но где он, берег?… Где берег?… Где Нури?… Почему он не спускается?… Почему меня никто не ищет? Что же теперь делать?…»
Невольно он закричал, но сам испугался своего голоса, глухого, задушенного в тяжелом медном шлеме. Кто его здесь услышит?…
Синицкий не знал, сколько прошло времени. Ему казалось, что уже наступила ночь. Он шел… нет, не шел, а бежал, словно под гору, спотыкался, падал.
Стало тяжело дышать. «Уже не хватает воздуха!» мелькнула страшная мысль.
Синицкий бежал и бежал куда-то вниз, сам не понимая куда. Свинцовые подошвы с трудом отрывались от земли.