Студент, довольный собой, подошел к щиту, где Саида и Нури следили за приборами. Васильев что-то подсчитывал на линейке.
— Александр Петрович, — обратился к инженеру Нури, указывая на стрелку прибора, — смотрите: напряжение аккумуляторов сильно падает. Очень большая нагрузка. Электробур работает на пяти тысячах оборотов.
— Это почти предел, по расчетам Мариам, — заметил Васильев.
— С такой скоростью мы уже много прошли… Хорошо, что попалась мягкая порода, но…
— Насколько хватит энергии аккумуляторов? — отрывисто перебил его инженер, смотря на часы.
— Часа на два, и то, если мы используем ее всю, даже предназначенную для ходовых моторов.
— Что ж, потом придется всплывать, — сказал Васильев после краткого раздумья. — Сейчас останавливать бурение нельзя. Будем экономить энергию… Выключить прожектор, отопление, сократить регенерацию воздуха!
Он вздохнул, как будто бы ему уже сейчас становилось тяжелее дышать, и посмотрел на Синицкого. Инженеру не хотелось, чтобы этот юноша представил себе их положение хуже, чем оно есть на самом деле.
— А я думал, что вы уже побледнели, — сказал Васильев, весело наблюдая за выражением лица Синицкого. — Однако признаю свою ошибку. Понимающему человеку нечего беспокоиться: и энергии хватит и тем более воздуха… Потерпите еще немного, мы скоро всплывем на поверхность…
— Нет-нет, Александр Петрович! — испуганно сказал Синицкий, смотря инженеру в глаза. — Я никуда отсюда не хочу…
«Только бы оставаться с вами!» чуть было не добавил он, но это ему показалось чересчур сентиментальным, и юноша замолчал.
Нури подошел к кабельной коробке, погладил ее рукой, затем скользнул пальцами по проводам, идущим к высокочастотному агрегату, дотронулся до его поверхности и сразу отдернул руку.
— Перегрузка! — хмуро заметил он, обращаясь к Васильеву. — Не выдержит. Надо дать охладиться… но ждать нельзя: всю энергию заберут воздухоочистительные установки…
— Выключайте! — сказал инженер и медленными, тяжелыми шагами направился к выходу.
Нерешительно, как бы ожидая отмены приказания, Нури подошел к щиту и, вздохнув, потянул к себе рубильник.
Погасла зеленая лампочка у бурильного станка, и сразу настала необычайная тишина… Казалось, что за стальными стенами подводного дома слышится шелест водяных струй.
Все как бы окаменели. Вот еще немного — и покажется нефть. Ни у кого в этом не было сомнения…
Керимов бросился к мотору, но, увидев выключенный рубильник на мраморном щите, остановился и вопросительно взглянул на Васильева, задержавшегося в дверях.
— Александр Петрович, — хрипло проговорил он, — зачем так?… Надо совсем немного пройти… Я знаю! — Он подбежал к трубе, по которой ползла из скважин выбранная порода с раствором, открыл клапан и, подставляя ладонь, закричал: — Смотри породу, скоро будет нефть!
Рыжая грязь шлепалась на белый пол и, отскакивая, брызгала на свежий, тщательно выглаженный халат Керимова. Старик не замечал этого, набирал в пригоршни жидкий раствор и, подбегая к каждому, показывал его.
— Вот она! — кричал Керимов. — Скоро… скоро!…
Васильев стоял в нерешительности. Может быть, Керимов прав: нефть появится скоро? Но можно ли так рисковать? Выдержат ли его друзья такое напряжение? Как душно!…
К нему быстро подошел Синицкий:
— Простите… Вы можете меня совсем не слушать… Ведь для вас я просто случайный человек… — Студент раздраженно откидывал волосы с мокрого лба. — Я понимаю, насколько сейчас важно экономить энергию. Я все понимаю… Но можно ли сейчас, когда решается вопрос о существовании «золотого дна», когда есть сомнения в необходимости вашего изобретения… можно ли сейчас прекратить бурение? Вот этого я не понимаю.
Он стоял перед Васильевым задыхающийся и бледный, словно сейчас решалась его собственная судьба. Как будто это он выдумал подводный дом, он — его конструктор, как будто в последний раз испытывается его изобретение.
Васильев удивленно смотрел на Синицкого.
Нури недоумевающе пожал плечами. Вон он, оказывается, какой смелый! Самому Васильеву — и вдруг говорит такие вещи! Ай да студент!
Все обступили Васильева. Подошли Пахомов и Саида. За ними, грохоча сапогами по железной лестнице, быстро спустился Опанасенко. Пахомов внимательно рассматривал пригоршню жидкой грязи, затем молча протянул ее Васильеву.
Инженер осторожно взял небольшую щепотку, растер ее на пальцах и понюхал:
— Хорошо, — решил он. — Еще десять минут.
Мастера мгновенно стали на свои места. Нури рванул рубильник. Загудели агрегаты. Снова вгрызалось алмазное долото в недра морского дна.