— Мы больше не нужны? — деликатно спросил дирижер.
— Нет, — ответил Слава и пошел прочь с манежа…
И вот, уронив голову на колени, Андрей сидел на траве у реки. За его спиной стоял цирк, где остались расстроенные, убитые неудачей Слава и Коля. Впереди за рекой пылал багровый закат, возле моста медленно разворачивалась моторка.
Леша бросал камешки в воду, потом вдруг подбежал к Андрею и начал снимать рубашку, штаны…
— Я счас скупнусь, по-быстрому, только ты Славе не говори…
— У тебя же голова болит! — подозрительно взглянув на Лешу, напомнил Андрей.
— Она уже прошла, — сказал Леша, продолжая раздеваться.
— Значит, ты двойное специально завалил?
— Ты что, у меня просто не вышло, я наканифолился плохо, — Леша отвел глаза. Славе он сказал, что в манеже у него заболела голова, теперь вдруг валил на канифоль…
Леша походил по берегу, собираясь с духом, потом вошел в воду и, пулей выскочив обратно, помчался под мост отжимать трусы, но тут же вернулся.
— Пошли отсюда, там Штырь…
Андрей обернулся: бежать уже было поздно. Штырь с ватагой ребят спускался по откосу с моста.
— Привет! Что же вы не сказали, что в цирке выступаете? — приветливо спросил очкарик. Рядом с ним стоял Сережка, который вчера открыл Леше этот пляж.
— Ты не обижайся, он же не хотел. Ты его каратэ научить можешь? — Сережка подсел к Андрею, ему ужасно хотелось помирить ребят с циркачами, услужив тем самым Штырю.
— Пошел ты в баню! — возмутился Леша. — Он рукой шевельнуть не может, а ты — приемы. У нас из-за вас репетиция сорвалась.
— Как сорвалась? — огорчился Штырь.
— Очень просто. Андрей из-за руки работать не смог. Только оркестр зря пригласили.
— А ты к врачу ходил? — поправив очки, удрученно спросил Штырь.
— Разве тут врач поможет? — Андрей вздохнул. Он видел, что Штырь жалеет о случившемся, но что это теперь могло изменить?
— Пошли со мной, — взяв Андрея за левый локоть, решительно сказал Штырь.
Не понимая еще, что это значит, Андрей привстал с земли.
— А куда идти?
— Здесь недалеко, у меня мать в больнице работает…
Штырь повел компанию через мост, мимо строящегося универмага. Андрей покорно шел следом. Он понимал, что рука рано или поздно, конечно, заживет, но когда?.. Когда бы это ни случилось, цирк теперь откроет сезон без них…
В поликлинике, которая примыкала к новой больнице, было тихо и малолюдно. Уборщица, энергично работая шваброй, мыла в вестибюле пол.
— Идем вдвоем, остальные у входа, — толкнув стеклянную дверь, шепнул Штырь.
— А мне можно? — взмолился Леша.
— Пошли, только тихо, — предупредил Штырь и, быстро проскочив мимо уборщицы, повел Андрея по коридору. Справа и слева мелькали одинаковые черные таблички: «Хирург», «Невропатолог». Штырь постучался в дверь, на которой было написано «Массаж». Дверь отворилась, на пороге возникла высокая, уже немолодая женщина в белом халате.
— Ма! — обрадовался Штырь. — Помоги, тут один парень нечаянно руку вывихнул. Он в цирке работает, ему надо выступать.
— Сегодня руку, а завтра кому-нибудь голову свернешь? — спросила женщина.
Штырь подтолкнул Андрея вперед.
— Снимай рубашку! — приказала женщина.
Андрей с помощью Леши и Штыря, разделся. Его посадили на табуретку перед массажным столом.
— Клади сюда руку! Здесь болит? А здесь тоже? — Ощупав Андрюшину руку, мать Штыря покачала головой: — Да, связочки ты потянул, придется немного потерпеть.
Она намазала руки кремом и стала легонько, потом все сильнее и сильнее массировать руку. Андрей вскрикнул.
— Ничего, терпи. Все пройдет. Мы тут спортсменов не с такими травмами на ноги ставили…
27
За окнами гостиницы спускалась ночь, где-то далеко на площади играл ансамбль, там работал, демонстрируя цветомузыку, фонтан. Утром за завтраком было условлено, что вечером икарийцы пойдут поглазеть на это чудо все вместе. Но Слава с Колей до сих пор так и не вернулись из цирка, наверное, объяснялись с директором, который во время прогона как назло оказался в ложе.
Андрей сидел в холле. Время от времени пошевеливал рукой, чтобы понять, принес ли массаж облегчение. По телевизору крутили мультики. Из лифта вышел невысокого роста мужчина, остановился, поглядывая то на экран, то на Андрея, потом вдруг спросил:
— Ты у Куприянова работаешь?
— Да, — Андрей кивнул, пытаясь в полумраке разглядеть незнакомца. За три дня он успел посмотреть все номера, но такого артиста в новой программе не видел.