К счастью, это случалось не часто, гости были заняты молодыми и самими собой, звонко чокались и смеялись, говорили тосты, в которых нахваливали Рыжего, как могли. Арнольд слушал комплименты и терпеливо улыбался, как человек, понимающий, что ему льстят, но позволяющий себе слабость выслушать все, не перебивая собеседников. О невесте почти никто в речах не вспомнил. Только один мужчина сказал, что она — красотка расписная и что Арнольду повезло. Многие за столом, как оказалось, ее совсем не знали, видели в первый раз. Другой мужчина, с солидным красным лицом, даже назвал невесту Леной вместо Оли и потом долго и вежливо извинялся.
— Я папрашу внимания! — вдруг выкрикнул не слишком трезвый мужчина в тонких золотых очках, почему-то путая буквы «а» и «о». — Я предлагаю выпить за талант! Наш жених, товарищ Арнольд, конечно, не возвел еще Акрополь, как Фидий, но он совершил нечто посложнее. Он построил наш многоуважаемый ГСК.
— Не ГСК, а стоянку, — поправил Рыжий.
— Правильно, стоянку. Сперва это была стоянка под временный отвод, потому что на нашем месте какой-то, простите, чудак предусмотрел сквер, лужайку, как раз там, где сейчас стоят колеса Василия Павловича, — очкарик, чуть пошатнувшись, уважительно поклонился важному лысому человеку, который встретил его приветствие холодным кивком головы.
Артем посмотрел на Рыжего и заметил: улыбка на его лице тоже пропала, хотя очкарик вроде бы ничего обидного не говорил, наоборот, хвалил Арнольда. Быть может, тут дело было в язвительной, несущей какой-то скрытый смысл интонации, которая звучала совсем как бы отдельно от слов и значила нечто обратное тому, что вроде бы хотели сказать.
— Так выпьем за здоровье строителя восьмого чуда света и его творца Арнольда!
Очкарик вопросительно посмотрел на человека с лысиной, но тот, не удостоив оратора вниманием, вытер лысину белым платочком.
— Так вот, боксы стоят…
— Крыш-то еще нет, — извиняясь, будто скромничая, сказал Рыжий.
— Нет, но будут, а пока выпьем за наши Помпеи.
— При чем здесь Помпеи? — покачав головой, спросила лысина. — Пить, Зинченко, меньше надо.
— Я уточняю — Помпеи, то есть, применительно к данному случаю, стены без крыш. Кому не ясно, как употреблять образные средства, как известно, украшающие могучий русский язык, попрошу купить турпутевку в Италию и убедиться в точности метафоры, так сказать, на месте.
— Сами-то вы были в Помпеях? — не унималась лысина.
— Бывал, и неоднократно.
— Может, ты перепутал Помпеи и Сандуны? — крикнул кто-то из гостей.
За столом засмеялись.
— Итак, на чем я остановился? — очкарик пошатнулся и взмахнул свободной от рюмки рукою, будто хотел поймать ускользнувшую мысль.
— Выпьем лучше за здоровье жениха! — громко крикнул мужчина, сидевший на почетном месте — по правую руку от жениха.
— Дайте договорить! — кричали гости, по столам прокатился ропот, видно, большинство из любопытства хотело дослушать до конца, хотя слова очкарика несли, должно быть, смысл, понятный тут немногим.
— Заканчиваю, укладываясь в регламент, — выкрикнул очкарик, еще выше подняв рюмку. — Итак, выпьем за Арнольда, который, пока строил некий упомянутый выше гаражно-оздоровительный объект, успел закончить за два месяца, заочно, так сказать, строительный техникум и возглавил отдел в нашем управлении. Теперь вы поняли, что Фидий для нас не предел, так сказать.
— За талант! Горько! — кричали гости, поднимаясь со своих мест, чтобы выпить тост стоя.
Рыжий, явно довольный тем, что очкарик, наконец, умолк, обошел стол, чтобы чокнуться с лысым, и, вернувшись на место, с облегчением поцеловал невесту.
15
— А ты что, друг, ничего не отведал? Вон, тут же буженинка, салат, жуй, пока жуется, — Рыжий, нагрянув сзади, из-за спины, схватил тарелку и стал подкладывать Артему закуски, горою, понемножку трогая каждое из стоящих на столе блюд, потом отдельно намазал на хлеб сверкавшую большими, прозрачными почти каплями красную икру, плеснул в фужер воды, а в низкую пузатую рюмку — белого вина.
— Пей быстренько, пока мама не видит.
— Это же вино? — оторопев, спросил Артем.
— Да пей, хуже не будет. Мужик ты или нет? Только маме, смотри, не говори.