— Панфилов, — назвал он свою фамилию.
Все вышли в сад, Николай Васильевич и майор закурили, и завязался оживлённый разговор. Майор рассказал, что пробудет здесь недели две; ему подлечат в госпитале глаза, пострадавшие во время танковой атаки, потом он уедет обратно на фронт. Майор шутил с ребятами, обещал покатать их на машине по окрестностям города, свезти на Зелёный мыс и в Чакву — на родину чая. Николай Васильевич тоже, повидимому, слушал его с удовольствием и приглашал заходить, и майор сказал, что, конечно, зайдёт: у него ведь тут много свободного времени. И ему кажется, что если бы его маленькая дочка не умерла от дифтерита, она бы, наверное, была такой, как Марина. Марине стало очень жалко майора: такой молодой, храбрый и совсем один: жены нет, дочка умерла от дифтерита.
Они прослушали второе отделение и пошли домой. Возле дома постояли ещё минут пятнадцать, дружески разговаривая. Потом майор ушёл, а Николай Васильевич сказал, что пойдёт на работу.
— Ночью? — удивилась Марина.
— Ну да. Вечер я прогулял, ночью придётся работать. Но сначала мы попьём чаю.
Дик встретил их с бешеным восторгом. Он подпрыгивал чуть ли не до потолка и всё старался лизнуть Марину в нос. Сразу же после чая полковник отправил Марину спать.
— Спи спокойно, доченька, — сказал он. — Спи, родная.
Он поцеловал её в лоб, погасил свет и вышел. Марина слышала, как хлопнула дверь…
…Она проснулась среди ночи от грозного рычания Дика. Ей показалось, что в комнате кто-то есть. И вдруг в полумраке к ней двинулась какая-то тёмная фигура. И глаза, те самые, страшные глаза, светились в темноте, как у кошки. Марина прижалась спиной к стене. Дик с яростным рычанием ринулся вперёд — и глаза исчезли. Марина отчаянно закричала. Она услышала звон разбитого стекла, торопливые шаги под окном в саду, жалобный вой Дика. Яркий свет залил вдруг всю комнату. На пороге стоял Николай Васильевич в расстёгнутом кителе.
— Что случилось? — спросил он.
Дик, бедный Дик, весь окровавленный, лежал возле окна…
Полковник выхватил из кармана револьвер и кинулся к раскрытому окну. Но за окном уже никого не было.
Глава восьмая, в которой так и не разрешается тайна грецких орехов
Рано утром пришли два матроса и сделали крепкие дубовые ставни на железных болтах. Потом пришёл весёлый курчавый матрос, которого звали Хмара. Это был вестовой Николая Васильевича. И Николай Васильевич посоветовал Марине расспросить его, как он забрал в плен шесть вооружённых фрицев. И Хмара охотно рассказал, как на фронте, где они были с Николаем Васильевичем, он, одесский парикмахер, выполнял обязанности полкового парикмахера. И как он однажды пошёл на передний край, взяв с собою две бритвы, мыльницу и полотенце, — побрить офицеров. И как ему встретились шесть вооружённых автоматами фрицев. И ему, наверно бы, пришлось плохо, если бы он не скомандовал: «Рота, стой!» И принялся так командовать своей несуществующей ротой, что фрицы перепугались и сдались ему в плен. И они так и пришли в штаб полка — впереди шесть фрицев с поднятыми руками, а позади парикмахер. А мыльница играла в тот день роль гранаты.
Хмара сказал, что он теперь будет приходить сюда ночевать, и он-то уж сумеет с любым грабителем поговорить по душам.
А Дик, бедный, лежал в уголку и смотрел на всех грустными глазами. Он даже не притрагивался к тарелке с молоком, которую поставила перед ним Марина.
Ветеринарный врач в морской форме осмотрел Дика, промыл его рану, смазал иодом и сказал, что, ударь его грабитель чуть-чуть полевее, Дику была бы крышка. А теперь через несколько дней пёс будет здоров.
— Хороший пёсик! — похвалил он Дика. — Отличный пёсик! Ну, попадись Дику теперь этот громила, — ему не сдобровать: злопамятнее лайки нет собаки на свете.
Солнце светило так ярко и так ласково, что все ночные страхи рассеялись, как дым. Марина вышла на улицу, решив сходить в парк. Возле самого дома её кто-то окликнул. Это был толстый Шалико, директор фруктового магазина.
— А, шен генацвале! — сказал он. — Что у вас был ночью за шум? Я, как был, выскочил из квартиры и даже порезался о проволоку.
Он показал перевязанную руку.
— Я ведь ваш сосед, живу вот тут, рядом. Гляди: вот мои окна. Как поживает твоя собачка? Приходи сегодня в магазин за инжиром.
Марина сказала ему, что ничего особенного ночью не случилось; просто Дику показалось, что кто-то лезет в окно. И ей вовсе некогда приходить к нему сегодня в магазин. Он ей был неприятен, и ей совсем не нравилось, что этот человек живёт по соседству.