— Сами мы виноваты во многом, — нахмурился Сафаров, — я имею в виду воспитательную работу... Дошло же до того, что о работе комсомола в районе иль городе судят по тому, сколько там молодежных кафе открыто! А зачем нам молодежь в кафе загонять? Почему девушки с ребятами должны проводить свободное время в сигаретном дыму, под хлопки бутылок шампанского и под прочее «сухое»? «Водку же в таких местах мы не реализуем!» — зло передразнил Сафаров кого-то, видимо, работника торговли, с которым у генерала был разговор. — Водку не продают! И уже достижение! А откуда, спросите, неработающий парнишка возьмет деньги на сухое вино или шампанское?
— А самое главное, зачем они ему? — не выдержал Хаджиханов.
— Действительно, зачем отравлять молодой организм? — уже совсем сердито продолжал генерал. — Да и на тот же «безалкогольный коктейль» откуда паренек деньги возьмет? Сегодня мать или отец дадут, завтра тоже не откажут, а послезавтра уже подумают: «А зачем каждый божий вечер в кафе отсиживать? Других дел, что ли, нет?» И не получит парень долгожданный рубль или два! А ресторанная зараза уже засела в крови! Значит, для парня, на его взгляд, один выход: искать и найти деньги! Вот тут и приходят ему на помощь «добрые старшие друзья», у которых за спиной не ангельские крылья, а несколько судимостей! И покатился парень вниз... Да так далеко может укатиться, что заранее и предсказать трудно...
— Не кафе и рестораны нужно пропагандировать, хоть и в перелицованном виде, а стадионы, водные станции, беговые дорожки, площадки для кураша[4]! — Сафаров возбужденно вышагивал по кабинету, Хаджиханов молча следил за ним, полностью соглашаясь с генералом. — Видите ли, какой важный аргумент находят: «На Западе принято коротать время в кафе и прочих злачных местах!» Ну и пусть там принято! А мы во всем должны идти своей дорогой! Почему надо на заграницу равняться? Пусть они смотрят на нас и делают то, что мы делаем!
— На сто процентов согласен с вами, Икрам Сафарович! — горячо произнес полковник и поднялся. — Разрешите идти, товарищ генерал? Пойду сам разыскивать Невструева, раз он вестей не подает...
— Идите! — разрешил генерал. — И помните, я сам по Невструеву соскучился! На него сейчас вся ставка!
— Сразу же доложим, товарищ генерал, как только что-нибудь прояснится! — ответил Хаджиханов.
...У Невструева, несмотря на все старания, пока ничего не прояснялось. Он никак не мог напасть на след Кочневой-Мартовой и ее сестры с мужем. Заметно осунулся, посерел: давали себя знать постоянная беготня, хроническое недосыпание. При встречах с Хаджихановым он старался казаться человеком, у которого все идет отменно. Но полковник видел застывшее в глазах у Невструева виноватое выражение.
С вечера, а вернее — с ночи, договорившись, где и когда встретиться с участковым инспектором на Карасу, Невструев оставшиеся часы отдыха использовал для поисков ключа к решению этой задачи. А задача действительно была нелегкая! По сути дела, они даже не знали, кого ищут. Если бывшая Лида Кочнева стала Лидой Мартовой, то какую фамилию теперь носит ее сестра, имя которой тоже неизвестно? Единственное, что они знали, — родственники Мартовой имеют свой дом на Карасу и работают где-то в районе, оставив жилище на попечение Лиды.
На беду, здешний участковый уполномоченный не проработал еще и месяца в этом районе. А его предшественник с тяжелыми ножевыми ранениями был между жизнью и смертью. Бандиты, напавшие на прежнего участкового, были схвачены той же ночью, так что к последним преступлениям они не могли быть причастны.
Молодой лейтенант, недавно закончивший школу милиции, явно стыдился, что так плохо знаком со своим участком. Но Невструев не мог предъявить ему никаких претензий. Действительно, что можно сделать за неполный месяц? Улицы — и то трудно запомнить, а тут речь шла о людях, о сотнях, тысячах людей. И помочь им не могли ни местная почта, ни вездесущий райфинотдел, следящий за поступлением налога от домовладельцев, ни военкомат, ни любое другое ведомство, связанное с населением старого Карасу: они не знали главного — фамилии владельцев дома, где, по всей вероятности, нашла себе пристанище Лидия Кочнева-Мартова, и, возможно, не одна...
— Выходит, вся надежда на слепой случай? — то ли утверждая, то ли спрашивая, проговорил лейтенант. Вытер покрытое капельками пота лицо, поправил прическу.
— Случай в нашей практике тоже нельзя сбрасывать со счетов, — ответил Невструев, — только сейчас нужно идти к нему навстречу. Просто ждать — времени нет! Сроки поджимают, лейтенант!