– Слышите?
Мы дружно киваем головами.
– Ах, бедные колёсики, как скрипят-то, смазать надо.
– Шилом моря не нагреешь, а проводник пить- кушать хочет.
– Мы – что! Вот на Забайкальской – орлы-стервятники!
– А мы – мелкая птаха, – заканчиваю я.
– Интересно знать, члены ли они профсоюза или просто так – безбожники, – глубокомысленно замечает Саша.
Садимся на обшарпанные диваны с буквами на спинках: В-С-Ж-Д и погружаемся в задумчивую неизвестность.
Вторая половина мая, – последние дни перед открытием летней навигации. Игарка подтвердила, что лёд прошёл, но на акватории многовато плавника. С двадцать пятого будет принимать. В Красноярске на Абаканской протоке на бочках пришвартованы красавцы Г-1, в плотах и на пирсе – беленькие МБР- 2. В столярной мастерской столяр Иодловский заканчивает ключ для Игарки . Это старая традиция в полярке. Для каждого гидропорта делается деревянный полуметровый красивый ключ, в ушке которого висит бирка с наименованием гидропорта. При получении, что порт готов к работе, вылетает комиссия, забрав ключи. Комиссия, определив годность порта к эксплуатации, в торжественной обстановке вручает ключ – символ открытия навигации. Так, завтра будут вручены ключи Енисейску, Подкаменной Тунгуске, Верхне-Имбатску, Туруханску, Игарке. Позже – Дудинке и Диксону – каменистому острову, забытому богом, но не лётчиками.