Награждённый именной винтовкой снайпер Иван Дзаркоев вернулся в Осетию, разорванную на части чьим-то карандашом, прочертившим на карте произвольную линию, разделившую его народ. Он хотел закопать винтовку на огороде, но ему не дали, и пришлось стрелять из неё по обе стороны границы, к северу от которой был его дом, а к югу — дом его жены.
У Егора Неробеева были золотые руки, когда-то он мог из ничего собрать маленький вертолет, теперь держал в глухой украинской провинции ремонтную мастерскую, чинил дорогие автомобили, приторговывая запчастями. На жизнь кое-как хватало, правда, в ангаре всегда теснились чужие машины, на свою скопить не получалось. Иногда, когда подступала тоска и становилось совсем невмоготу, он рассылал приглашения тем, кто понимал с полуслова, с кем общим языком давно стало молчание, посетить его хозяйство, обещая утиную охоту и жарко натопленную по-чёрному баню.
И те охотно откликались.
Они определённо не могли встроиться в эпоху, не находили себя в этой новой, свободной жизни, где каждый берёт за глотку, где хуже, чем на войне, потому что каждый — за себя.
Их настоящее не шло ни в какое сравнение с прошлым. Раньше они были на вес золота, теперь любой сопляк-журналюга считал долгом вытереть о них ноги. Нет, они не были лучшими — одними из многих, у которых за спиной была огромная, не выдававшая сыновей страна, которую нужно было защищать.
Их было семеро:
Вася Саблин, Щепка, Левша — гранатомётчик.
Ренат Саляхов, Шмель, Татарин, Плюшевый — связист.
Егор Неробеев, Колесо, Трактор, Механик — водитель БМП.
Александр Шалый, Шатун, Горыныч, Костоправ, Пластун — рукопашник.
Иван Дзаркоев, Циклоп, Одноглазый, Стекло, Осетин — снайпер.
Павел Виглинский, Рыжий, Белорус, Веснушка, Ржавый, Золото, Заика — подрывник.
Сергей Растворцев, Седой, Белый, Извилина, Сахар, Лунь — аналитик.
Впрочем, их узкая специализация была условностью, каждый умел всё.
И везде — от Африки до Вьетнама — они, как и их отцы, сражались за Родину.
ПОЧЕМУ РИГА? (Аргументы Сергея Растворцева)Это город-государство. Большая часть населения и всё высшее чиновничество, включая силовые ведомства, сосредоточено здесь. При подобном устройстве нет необходимости наступлений от границы по фронтам. Серия точных ударов изнутри рушит государство, как карточный домик.
Идеальное географическое расположение. Если осенью или весной при устойчивом ветре с залива взорвать гидроэлектростанции, то деловая и административная часть, включая старый город, будет затоплена. Выигрывает тот, кто заранее знает час «икс».
Лишённая прав часть населения — это пятая колонна, созданная самим государством, которая окажет поддержку.
Недавняя история: то, что происходило в 1940 году. Поток беженцев за границу, чиновники, забывшие о своих постах, бросившие свой народ, отсутствие малейшего сопротивления. Душа нации быстро не меняется, при серьёзной опасности всё должно повториться.
Возможно использование «втёмную» уголовных элементов, которых при коррумпированном режиме развелось великое множество.
Цель: наказание проамериканской страны, члена НАТО, которая бежит впереди паровоза, выдвигая инициативы по «усмирению» России. Акт возмездия за бомбёжки Сербии, несимметричный ответ в холодной войне, которую американцы так и не прекратили. Задача: продемонстрировать уязвимость проамериканского режима, расколоть мировое общественное мнение. Официальная реакция Запада, очевидно, впишется в схему борьбы с международным терроризмом, однако реальные политические и, главное, психологические последствия будут непредсказуемы.
Главная цель — отодвинуть дальнейшее раздробление России. Сверхзадача — начать Третью Отечественную Войну.
Как мало иной раз надо, чтобы перекроить карту мира, — отправить в места «дикой охоты» людей достойных, а ещё больше — случайных. И всё из-за того, что решето, которое просеивает людей и события, то ли сбилось с ритма, то ли прохудилось по краю. Тот, кому положено следить за ним, от нерадивости, а скорее, от тоски по настоящему, оттого, что ячейки решета век за веком становятся всё мельче — соразмерно тому, как мельчает людская порода и вырождаются народы, — решил больше ни во что не вмешиваться и дать полную волю течь событиям во все стороны разом.
Так думал Александр Шалый, вспоминая, как в своём медвежьем углу долгими зимними вечерами листал Библию, сажая сальные пятна, как иногда соглашался с прочитанным, но чаще качал головой, не видя в райских кущах ничего кроме скуки, считая, что они не идут ни в какое сравнение с его псковским лесничеством, полным волков и браконьеров.